Союз советских офицеров

Кубанский Союз советских офицеров


Генералиссимус Сталин — организатор великих побед Красной Армии

 

2009-10-02 00:02
Валентин Обыскалов, военный историк, полковник, ветеран Великой Отечественной войны

«Он был человеком из стали, который превратил Россию
в промышленную и военную державу, который отразил
германское нашествие и который привел народы СССР
к величайшей военной победе»

Из доклада ЦРУ США



Строительству и укреплению Красной Армии Коммунистическая партия уделяла постоянное внимание. В. И. Лениным были разработаны основные принципы построения Красной Армии, определены ее роль и место в укреплении обороноспособности страны.

В тесном сотрудничестве с В. И. Лениным строил и укреплял Красную Армию И. В. Сталин. Он входил в ленинский состав Совета рабочей и Крестьянской обороны, был членом Реввоенсовета Республики и членом РВС Южного, Западного и Юго-Западного фронтов. Уже тогда И. Сталин проявил способности крупного военного деятеля, обладающего сильной волей, умом и способностями решать серьезные задачи стратегического масштаба.

Сталин задолго до войны предвидел, что Советскому государству грозит войной мир капитализма. В 1931 году он сказал запомнившуюся всему народу фразу: «Мы отстали от передовых стран на 50 — 100 лет. Мы должны преодолеть это отставание за 10 лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут».

И не только в общенародном плане его заботила угроза войны. Он подобрал и того, кто сможет повести за собой советский народ в случае войны. Именно с этой целью он на заседании Политбюро в 1934 году официально предложил избрать секретарем ЦК С. М. Кирова и освободить его от работы в Ленинграде, мотивируя это состоянием своего здоровья и возрастом.

Кирову и предназначалась роль приемника Сталина. Он считал, что вооруженный отпор в таком столкновении с гитлеровским и всеевропейским фашизмом должен был возглавить именно русский, как представитель главного, государствообразующего народа. Поэтому Сталин и прочил умного, сильного, авторитетного, деятельного и прекрасно понимающего, что к чему, русского по национальности Кирова на роль генерального секретаря. И когда за рубежом стало известно об этом предложении Сталина на Политбюро, Троцкий дал команду немедленно ускорить осуществление убийства Кирова. Патологическая ненависть главарей оппозиции — Троцкого, Зиновьева, Каменева — к Кирову была неизмерима.

К началу Второй мировой войны по объему промышленного производства наша страна вышла на 1-е место в Европе и 2-е в мире. К 1941 году наш валовой внутренний продукт вырос в 8 раз по сравнению с 1913 годом, в том числе по производству электроэнергии — в 24 раза, добыче нефти — в 3 раза, выплавке чугуна — в 3,5 раза, стали — в 4,3 раза. Выпуск металлорежущих станков увеличился в 32 раза. (Для сравнения: в Российской Федерации производство станков сократилось в 15,2 раза)

Да, не готова была наша страна к отражению удара всеевропейской экономической, технической и военной мощи. Но то, что было создано советским народом в годы сталинских пятилеток, обеспечило не только возможность выдержать силу всеевропейского удара, но и из состояния поражения добиться неизбежного и полного разгрома объединенных вражеских сил.

В условиях, когда страна, совершив гигантские шаги в развитии своей индустрии, создала мощную промышленную базу, она еще не смогла сделать все для обеспечения Вооруженных Сил новой современной боевой техникой, вооружением, боеприпасами и, особенно, транспортом. Сделать это не удалось из-за недостатка времени.

Сделано было много, но не столько, сколько было необходимо для противодействия военной, технической и производственной мощи Европы. Меры, которые были приняты к обеспечению защиты Родины, могли привести к серьезным результатам лишь через год, через два.

Скажем для сравнения: в 1940 году не выдержала германского удара совместная союзническая сила Франции, Польши, Англии, Бельгии. Нидерландов. И никакая Америка не смогла бы выстоять ту силу, которую Гитлер обрушил на Советский Союз. Ведь не выдержала же она японского удара по военно-морской базе Пёрл — Харбор 7 декабря 1941 года.

Советский Союз запаздывал с введением в производство новых видов вооружений, особенно боевых самолетов, танков и артиллерийских орудий. Было создано и освоено производство новых видов самолетов, танков. Но их серийное производство только начиналось. Так, в 1940 году было поставлено в Вооруженные Силы только 20 истребителей типа МиГ −3, два пикирующих бомбардировщика, 64 истребителя Як — 1, новых танков Т-34 было изготовлено 115 и 254 танка КВ.

В первой половине 1941 года производство боевой техники резко возросло. Так, истребителей было выпущено 1946, пикирующих бомбардировщиков — 458, танков Т-34 −1110 и КВ — 596. Но этого было крайне мало, если учесть, что гитлеровскому командованию с учетом опыта войны удалось перевооружить армию и авиацию более совершенной техникой. Уже в ходе начавшейся войны стране пришлось создавать мощную военно-промышленную базу и в последующие годы полностью обеспечить Вооруженные Силы.

Красная Армия начала преобразовываться в сильную кадровую армию лишь в 1939 году. Подавляющее число даже стрелковых дивизий было сформировано в период с сентября 1939 года до сентября 1940 года. 40 стрелковых дивизий было сформировано в марте 1940 года. Лишь 4 моторизированные дивизии сформированы в 1939 — 40 гг. Остальные начали формироваться в марте 1941 года. Из 61 танковой дивизии 18 сформированы в июле 1940 года, остальные — в марте 1941 года.

О какой серьезной сколоченности дивизий, их слаженности может идти речь к июню 1941 года? Три месяца на обучение дивизии крайне мало. В то время как все дивизии Вермахта уже участвовали в боях при захвате Польши, Франции, Бельгии, Голландии. Неравенство было огромное.

Говорят, что Сталин «как загипнотизированный до последнего дня верил в миролюбие Гитлера». Нет, Сталин знал о его циничном отношении к договорам и не верил ему. А выводы он делал на основе своих оценок сложившейся обстановки, ему представлялось, что Гитлер должен понимать авантюристичность плана нападения на СССР. Сталин говорил, что «для ведения большой войны с нами немцам… необходимо ликвидировать Западный фронт, высадиться в Англию или заключить мир» (НГ 26.05.2000).

Наличие двух фронтов Гитлер еще в «Майн кампф» считал главной причиной поражения в первой мировой войне, а потому Сталин думал, что он не решится нападать на СССР, не победив Англию. Но Гитлер был убежден, что Англия, хотя и была в состоянии войны с Германией, не сможет, не успеет, да и по настоящему не захочет существенно помочь СССР, а после его быстрого разгрома потеряет всякую надежду добиться победы над ней.

Да, не верил Сталин не только Гитлеру. Не верил он ни Черчиллю, ни Рузвельту. Он знал о коварстве Гитлера и антисоветских кознях Черчилля. Гитлер считал, что Англия, после разгрома СССР, вынуждена будет заключить мир на выгодных Берлину условиях.

В условиях нарастающей военной угрозы советское руководство, лично Сталин осуществляли крупные экстренные меры по обеспечению обороноспособности страны, боеспособности и боеготовности Красной Армии к отражению агрессии. За период с 1 января 1939 года по 1 июня 1941 года было развернуто 125 новых стрелковых дивизий, началось формирование 29 механизированных корпусов, 27 артиллерийских полков, 10 артиллерийских противотанковых бригад, 29 авиационных дивизий.

В январе 1941 года войскам западных особых военных округов было приказано перейти на повышенную боевую готовность. В восточных районах страны по мобилизационным планам создавались заводы — дубликаты по производству боевой техники и боеприпасов, которые и стали потом площадками для эвакуируемых из угрожаемых районов заводов.

5 мая в выступлении перед выпускниками академий Сталин подробно остановился на причинах поражения Франции и дал характеристику германской армии. «Надо признать, что пока у Германии лучшая армия в мире. Но немцы ошибаются, что их армия непобедима и ее вооружение самое лучшее в мире. В истории не было непобедимых армий».

И далее: «Мы вооружили Красную Армию артиллерией и минометами, которые не уступают, а превосходят немецкую артиллерию и минометы… наши талантливые конструкторы создали средний танк Т-34 и тяжелый танк КВ, которые превосходят немецкие. К сожалению, их пока еще мало». Говоря об итогах финской войны, он сказал: надо признать, что Красная Армия не подготовлена к ведению современной войны. И что надо принимать экстренные меры к устранению недостатков. Сталин предупреждал: «У нас с Германией не сложились дружеские отношения. Война с Германией неизбежна, …а вы поезжайте и принимайте меры на местах по поднятию боеготовности войск».

12 февраля 1941 года Совет Народных Комиссаров принял постановление «О мобилизационном плане СССР на 1941 год». Фактически этот документ означал объявление готовности армии к отражению агрессии по вооружению, боевой технике и численности боевых частей. В нем устанавливалась численность Красной Армии — 8 628 827 человек, определялась штатная численность вооружения и боевой техники. В плане предусматривалась и скрытая мобилизация — призыв в порядке больших учебных сборов и открытая — объявление всеобщей мобилизации.

5 мая 1941 года Сталин говорил о чрезвычайно серьезной обстановке и о возможности германского нападения в ближайшем будущем, о том, что нужно быть готовыми к любой неожиданности. Он откровенно сказал выпускникам академий, что Красная Армия недостаточно сильна, чтобы разбить немцев, недостаточна выучка войск, не готовы укрепления в новых пограничных районах.

Советское правительство использует все возможные дипломатические средства, чтобы оттянуть вооруженный конфликт с Германией, по меньшей мере, до осени, а в это время года немцы уже не выступят. Подобная попытка может удастся, а может нет. Если она удастся, то война с Германией станет практически неизбежной в 1942 году (ВИЖ, 6/91).

Кому может быть не ясно, что Сталин предупредил: война неизбежна, нападение может состояться неожиданно? Что еще надо было сказать командованию Вооруженных Сил, военным руководителям для того, чтобы они готовились к войне? А в хрущевские времена многие военные деятели упрекали Сталина, за то, что он не сообщил им дату нападения, и потому руководимые им войска отступали.

Американский историк Р. Риз в книге «Сталинские солдаты» убедительно доказывает, что разоблачительные хрущевские откровения о «неготовности Красной Армии и советской промышленности», о «губительном влиянии Сталина на подготовку к защите страны», о «личной вине» Сталина за поражения в первые месяцы войны — ложь. Все эти и другие утверждения Хрущев использовал как дубинку, чтобы «расчистить себе место на партийном олимпе».

Признает Г. К. Жуков, что «самым крупным пробелом в нашей военно-политической стратегии было то, что мы не сделали надлежащих выводов из начального периода второй мировой войны». А война уже шла почти два года. Кто же совершил этот «самый крупный пробел»?

На декабрьском 1940 года совещании высшего командного состава нарком обороны Тимошенко заявил: «В смысле стратегического творчества опыт войны в Европе, пожалуй, не дает ничего нового». Но ведь уже был опыт германского молниеносного нападения на Польшу. Опыт разгрома армий Франции, Бельгии, Англии и Голландии. Г. К. Жукову был представлен подробный доклад Главного разведывательного управления о франко-германской войне 1939—1940 годов, в котором детально анализировались причины молниеносного разгрома (за 44 дня) англо-французских войск. На нем сохранилась резолюция Г. К. Жукова: «Мне это не нужно» А зря!

13 мая Сталин санкционировал выдвижение войск из внутренних округов в приграничные. А 14 мая в приграничные округа были направлены директивы о подготовке планов обороны и прикрытия границы и противовоздушной обороны. Срок представления планов в Генштаб — 20-25 мая. Все представили лишь 10 — 20 июня. А как проконтролировал Генштаб? За такую неисполнительность должен был ответить Жуков, начальник Генштаба.

На совещании у Сталина в присутствии наркома обороны С. К. Тимошенко и начальника Генштаба Г. К. Жукова обсуждалось специальное сообщение разведуправления Генштаба от 1 июня 1941 года, в котором, в частности, говорится об общем распределении вооруженных сил Германии. Против СССР было развернуто 120 — 122 дивизии, резерв — 44 — 48 дивизий. За полмесяца к границам прибыло 10 дивизий. Немцам необходимо еще не менее 60 дивизий. Для их прибытия к границе требовалось менее одного месяца.

Что же думали нарком и начальник Генштаба, если у советской границы было развернуто к 22 июня лишь 47 дивизий? Не Сталин же в этом виноват. В 1956 году на пленуме ЦК КПСС в угоду Хрущеву Жуков говорил: «….У Генерального штаба не было законченных и утвержденных правительством оперативного и мобилизационного планов…» Так кто же их должен был составить? А мобилизационный план 1941 года был утвержден еще 12 февраля 1941 года. Неужели Жуков запамятовал?

Одной из важнейших причин поражения наших войск в начальный период войны явилась явная недооценка наркоматом обороны и Генеральным штабом существа самого начального периода войны, условий развязывания войны и ее ведения в первые часы и дни. Ведь говорил же Тимошенко, что «В смысле стратегического творчества опыт войны в Европе… не дает ничего нового». А Жуков на солидных докладах Главного разведуправления писал «чеховские резолюции»: «Мне это не нужно».

Немало высказывалось и преувеличений боевых возможностей частей и соединений Красной Армии. Военное руководство видело на опыте гитлеровских захватов в Европе, что ставка немецкого главного командования заключалась в том, чтобы разгромить главные силы Красной Армии именно в приграничных сражениях.

Критикуют Сталина за то, что в 1941 году советское командование не организовало ни одной крупной стратегической оборонительной операции, а Красная Армия защищала в многочисленных сражениях наспех занятые и слабо оборудованные рубежи, наносила столь же многочисленные, часто наспех оборудованные контрудары. Современные «стратеги», не соображающие в тактике, не имеющие понятия об оперативном искусстве, предлагают, как следовало бы поступить.

Как наиболее результативный, предлагают вариант заранее объявленной всеобщей мобилизации. Однако, объявление всеобщей мобилизации, безусловно, вызвало бы нападение, намеченное на 15 мая. Достоверно известно, что этот срок был изменен в связи с тем, что события в Югославии и Греции вызвали необходимость отвлечь значительную часть сил для оккупации этих стран.

И с другой стороны, объявление всеобщей мобилизации означало одновременное изъятие из производства 10 — 11 миллионов человек. Следует помнить и о том, что к этому времени уже около года на германских заводах работало 4,5 миллиона рабочих из оккупированных европейских стран.

В подготовке к отражению империалистической агрессии огромную роль сыграла сталинская дипломатия. Она решила две основные задачи: перед лицом фашистской угрозы нужно было выиграть время, необходимое для перевооружения и одновременно постараться прорвать кольцо враждебного окружения.

Решая проблему безопасности Советского Союза, Сталину пришлось вести сложную игру на межимпериалистических противоречиях. Основная проблема заключалась в том, что правительства крупнейших капиталистических стран боялись укрепления первой в мире социалистической страны больше, чем усиления фашистской Германии.

Против СССР существовал негласный заговор, целью которого было уничтожение Советского Союза руками нацистов. И это в то время, когда возникла реальная опасность гитлеризма для большинства народов мира.



Последние два десятилетия в сознание населения нашей страны упорно с помощью современных средств информации внедряются мифы о советском периоде российской истории, искажающие события, происходившие в годы сталинских пятилеток, в ходе которых советский народ сделал поистине революционный рывок от отсталости к созданию мощной социалистической индустрии, механизированного сельского хозяйства, совершил культурную революцию. Все это подвергается извращению, охаиванию.

С особым остервенением нынешние историки искажают период Великой Отечественной войны, сама Великая Победа в которой является убедительным свидетельством преимущества социалистического строя. Наиболее активным нападкам подвергается начальный период войны, когда Красная Армия, отражая удары превосходящих сил врага, вынуждена была нести огромные потери, отступать до Москвы, Ленинграда, до Волги и Кавказа.

При этом совершенно игнорируется тот факт, что военно-экономическая мощь Германии формировалась усилиями всего европейского капитала. Огромный вклад в создание германского военно-промышленного комплекса внесли Англия, Франция и Соединенные Штаты Америки.

Чтобы как можно глубже понять причины тяжелейшего бедствия советского народа в первый период Великой Отечественной войны, надо представить себе размеры удара, его истоки, происхождение их мощи. Я. Шахт, ведущий гитлеровский промышленный деятель, писал: «Германия создала непревзойденную военную машину».
В 1939 году Германия по уровню промышленного производства превосходила Англию и Францию вместе взятые, а в военном отношении — все капиталистические страны Европы. К концу 1940 года «хозяйственное пространство» Германии составляло 4 миллиона квадратных километров с населением 333 миллиона человек. С лета 1940 года началось систематическое использование экономик двенадцати оккупированных стран.

На 1 апреля 1941 года 4 876 промышленных предприятий оккупированных стран было привлечено немцами к выполнению военных заказов вермахта. Кроме собственно германских заводов Круппа, Мессершмидта, Цейса, Рейнметалла на Германию работали крупнейшие европейские заводы Ансальдо в Италии, Шнейдера в Дании, Сидериуса в Голландии, Шкода в Чехословакии. Военное производство самой Германии с 1932 года по 1940 год увеличилось в 122 раза, а численность вооруженных сил — в 22 раза.

Гитлеровская Германия, оккупировав 12 стран Европы, в качестве трофея собрала 600 000 автомобилей. Кроме того, в годы агрессии против СССР мощность автомобильной промышленности Германии, союзных и оккупированных стран давала 600 000 автомобилей в год.

Перед началом войны в Вооруженных Силах СССР было 273 000 автомобилей и 142 000 тракторов. Для полного укомплектования Красной Армии не хватало 540 000 автомобилей. Естественно, что моторизация немецких войск была значительно выше.

Известный русский историк В. Кожинов пишет: «…немецкие войска, собравшие автотранспорт всей Европы, вторгшись в нашу страну, не шли пешком, и это давало им величайшее превосходство, свободу маневра. Они в любой момент могли обогнать наших, появиться в том месте, где их никто не ожидал».

Убедительно свидетельствует об этом и Маршал К. Москаленко: «…противник опережал нас, так как обладал большей маневренностью. Его войска перебрасывались в основном на машинах. У нас же почти все передвижения совершались пешком. Это и порождало хроническое отставание от намечаемых сроков, а нередко и оборачивалось невыполнением боевых задач. Так, в 81-й стрелковой дивизии единственным средством передвижения были кони. Вместо 626 артиллерийских лошадей имелось только 144. Мало было и строевых и обозных лошадей».

Не обойти молчанием и тот факт, что наши будущие союзники внесли огромный вклад в военную экономику гитлеровской Германии. 27 миллиардов долларов вложили американские бизнесмены в германскую экономику накануне войны. Это намного больше, чем имела Германия до прихода Гитлера к власти.

К началу 30-х годов в Германии действовало более шестидесяти предприятий — филиалов американских фирм и компаний. Концерн «Дженерал Моторс» тесно сотрудничал с «Опелем». Треть капиталов германской «Всеобщей компании электричества» находилась в собственности американской компании «Дженерал Электрик». Две пятых немецкой телефонной и телеграфной промышленности находились в руках американского концерна ИТТ, связанного с Морганами. «Стандарт ойл» держала в своих руках более 90% всего капитала германо-американской компании.

Вклады американских компаний в нацистскую Германию составляли примерно 475 миллионов долларов. Инвестиции «Стандарт ойл» оценивались в 120 млн. долларов, «Дженерал Моторс» — 35 млн. долларов, ИТТ — 30 млн. долларов, «Форд» — 17 млн. долларов.

Ч. Хайэм в книге «Торговля с врагом» пишет: «Американской стороне было бы патриотичнее прекратить деятельность своих компаний в Германии… Однако погоня за прибылью толкнула на циничное решение избежать конфронтации, объединив американские предприятия в холдинговые компании, чьи доходы переводились бы на американские счета в немецких банках и хранились бы там до конца войны».

Не отставали от американцев и англичане. Концерну «Виккерс» принадлежали 49% акций германской военно-химической компании «Дуко АГ». Концерн был непосредственно причастен к строительству германского подводного флота. Патенты этой фирмы предоставляли немецким предприятиям возможность использовать изобретения, связанные с подводными лодками, подводными минами и зарядами.

На основе использования английских патентов в Германии развертывалось строительство многих видов боевых самолетов. Только за первые 8 месяцев 1934 года в Германию были отправлены 200 новейших авиамоторов фирмы «Роллс — Ройс». Германия приобрела лицензии на производство наиболее совершенных типов авиамоторов для боевых самолетов. У фирмы «Роллс-Ройс» приобрела лицензию на мотор мощностью 600 лошадиных сил.

Еще большим был вклад американцев. По данным комиссии Конгресса США, расследовавшей деятельность военных фирм, сумма экспорта американских самолетов и моторов в Германию резко увеличилась с приходом к власти Гитлера. Если в 1931 году было 2 тыс. долларов, то в 1933 году — 272 тыс. долларов. За 8 месяцев 1934 года объем составил 1 445 тыс. долларов. Рост в 136 и 722 раза. В дальнейшем поставки американских самолетов и особенно авиамоторов продолжали увеличиваться.

Помимо готовой продукции, германские фирмы приобретали в США лицензии на приобретение авиамоторов новейших видов. В результате уже в 1935 году из 28 типов германских военных самолетов 11 были оснащены английскими и американскими моторами.

В Соединенных Штатах изданы многие сотни книг, изобличающих американских магнатов, активно способствовавшим возрождению германской армии, потерпевшей поражение в Первой мировой войне.

Присоединенные к Германии чешские заводы «Шкода» произвели почти столько же продукции, сколько вся промышленность Англии.

В Австрии были крупнейшие сталелитейные заводы, промышленность боеприпасов. Австрийские заводы ежемесячно выпускали большое количество самолетов, танков, бронемашин, артиллерийских орудий.

До середины 1941 года французская промышленность изготовила для Германии 13 000 автомобилей, 3 000 самолетов. Ко времени нападения на СССР гитлеровцы получили из Франции столько танков, автомобилей и прочего снаряжения, что его хватило на вооружение 88 пехотных дивизий, трех моторизованных и одной танковой.

В дневнике Геббельса 18 марта 1941 года записано: «…Крупп, Рейнметалл и Шкода — это три наши кузницы оружия и военной техники».

Французский историк Биллинг на богатом фактическом материале показал, что нацизм был исполнением воли германских концернов, монополий. Цели «фюреров» германского капитала и фашистской партии были общие. Концерны и банки привлекали в этой партии ее абсолютная враждебность марксистскому рабочему движению и ее планы завоевания жизненного пространства.

Американские банки и концерны в союзе с немецкими в погоне за прибылью активно способствовали созданию военного могущества Германии. Американский инженер Алибастер в книге «Мир предательства» свидетельствует, что 230 крупнейших американских трестов оказывали в той или иной форме помощь гитлеровской Германии в ходе Второй мировой войны. Другие исследователи называют 350 компаний США, сотрудничавших с Германией в производстве военной продукции.

Накануне Второй мировой войны Гитлер не довольствовался ресурсами одной только Европы. Из 28 видов основных ресурсов Германия имела только 7. Поэтому около 50% импорта стратегического сырья и материалов она ввозила из США, Англии и Франции. В 1938 году всего ввезено в Германию 3,6 млн. тонн нефти, из них 2,5 млн. тонн (или около 70%) — из США и Голландии.

При помощи США, Англии и Франции в кратчайший срок в Германии было построено более 300 крупнейших военных заводов. К концу 1938 года затраты Германии на программу перевооружения достигли 52% всех государственных расходов и 17% ВВП.

Из всех этих источников и складывалась военная мощь гитлеровского вермахта, воплотившаяся в первом сокрушительном ударе по Советскому Союзу.



Сталин работал на пределе человеческих возможностей. Он замкнул на себя не только ход ведения боевых действий. Он должен был предусмотреть и учесть все: и потребности армии, и возможности тыла. Одновременно с руководством Московской битвой Сталин принимал решительные меры для быстрейшего ввода в действие эвакуированных на восток предприятий. Уже к концу октября 1941 года грандиозная по масштабам эвакуация вступила в стадию завершения.

Английский писатель А. Буллок пишет: «Никогда прежде не предпринималось чего — либо похожего… в восточные районы СССР были эвакуированы сотни предприятий, сотни тысяч станков, прессов, молотов, турбин и моторов… 1 360 крупных предприятий — в большинстве своем военных… На следующий год производство вооружений превысило германское… эти достижения русского народа на экономическом фронте, осуществленные при советской системе и под руководством Сталина, были потрясающими».

Чтобы отразить удар такого сильного и жестокого противника, помимо храбрости надо было иметь совершенное оружие в достаточном количестве и хорошо поставленное снабжение войск. Наши успехи росли по мере того, как войска получали более совершенное вооружение. С 1941 года по 1942 год производство разных видов вооружений выросло в 3,7 раза. Сила нашего промышленного производства была заложена еще до войны.

Чтобы такого добиться, да еще в условиях войны, надо было иметь какой — то задел. Знаменитые танки Т-34 в 1942 году составляли уже 2/3 всего производства. Не менее знаменитые «Катюши» были испытаны в 1941 году, а в 1942 году на вооружение поступило 3 337 машин.

Как пишут в своих воспоминаниях руководители министерств, заводов, конструкторы вооружений, Сталин исключительно внимательно и с глубокой осведомленностью вникал в создание новых образцов вооружений и боевой техники. Не будет преувеличением сказать, что каждые пушка, танк, самолет прошли через его руки, он лично участвовал в испытаниях различных образцов вооружения.

Особое внимание он уделял мнениям, которые высказывали о вооружении фронтовики, применявшие в боевой обстановке новые образцы оружия. Залпы «Катюши» он наблюдал не только на полигоне, но и в бою на участке фронта, которым командовал Рокоссовский.

Зарубежные военные специалисты, ученые, политики говорят об эвакуации промышленности в 1941 году как о чуде, о подвиге, как о величайшей стратегической операции невероятных размеров. Только глубокая убежденность Сталина в том, что созданная в СССР социалистическая экономика, эффективно действующий государственный аппарат, инициатива и творчество широких масс трудящихся смогут совершить такой подвиг. Именно Сталин и руководимая им Коммунистическая партия вдохновили народ на этот подвиг и организовали его осуществление.

Поразительно в этой стратегической операции то, что она заранее не предусматривалась и не планировалась. Только социалистическая система производства оказалась способной на такую стратегическую операцию. Этот означает и то, что Сталин был величайшим стратегом еще до Сталинградской битвы.

Эвакуация 1235 промышленных предприятий на восток отрицательно повлияла на выпуск боевой техники и оружия. По сравнению с августом и сентябрем производство стрелкового оружия снизилось в 1,5 раза, орудий — в 1,3 раза, артиллерийских снарядов — в 1,4 раза, самолетов — в 4,5 раза. Такое снижение в производстве вооружений не позволяло обеспечить даже восполнение потерь. И, напротив, германская промышленность и промышленность покоренных и зависимых стран на полную мощность вооружали германскую армию.

С началом Великой Отечественной войны под руководством И. В. Сталина в стране была осуществлена быстрая реорганизация всего народного хозяйства ради обеспечения нужд фронта. Советская страна воевала и строила. Новые металлургические заводы были пущены в Челябинске и Узбекистане, новые домны заработали в Нижнем Тагиле и Магнитогорске. Новый алюминиевый завод начал работать в Сталинске (Новокузнецке). Вошли в строй новые электростанции. В январе 1943 года пущена доменная печь на Чусовском заводе, в феврале вступила в строй первая очередь Челябинского металлургического завода.

Социалистическая промышленность под руководством партии коммунистов смогла не только снабжать фронт нужным вооружением и боеприпасами, но и накапливать резервы. При этом из месяца в месяц, из года в год темпы производства военной продукции нарастали. В последние три года схватки с фашизмом советская промышленность производила ежегодно в среднем более 30 тысяч танков и САУ, давала до 10 000 самолетов, выпускала до 120 000 орудий и минометов, до 450 000 ручных и станковых пулеметов, свыше 3-х миллионов автоматов. Тем самым народное хозяйство нашей страны обеспечило безусловное превосходство над германской промышленностью, использовавшей промышленный и людской потенциал почти всей Европы. При этом советское вооружение не только не уступало немецкому, но и превосходило его как по качеству, так и по объемам выпуска.

Сталин с исключительным вниманием относился к созданию новых образцов вооружения и их массовому производству. Он разглядел на полигоне достоинства выдающегося танка Т-34, ни с чем не сравнимой «Катюши». По его личной инициативе на танк Т-34 была поставлена в начале 1944 года вместо 76-мм пушки 85-мм длинноствольная пушка. Танк стали называть Т-34-85.

С его решающей поддержкой в производство поступили широко известные самоходно-артиллерийские установки СУ-100, САУ-122, ИСУ-52. Их в войсках называли «зверобоями». Это крупнокалиберные орудия на шасси средних и тяжелых танков. Именно Сталин был инициатором изготовления и широкого использования минометов в бою. С его одобрения в войсках появились самолеты — штурмовики Ил-2. «Летающий танк».

Д. Ф. Устинов рассказывает: «Во второй половине декабря 1943 года И. В. Сталин вызвал в Кремль Малышева, Ванникова, Федоренко и меня… Сталин высказал неудовлетворение ходом разработки и установки на танк Т-34 85-мм пушки. Зачитал письмо с фронта. И потребовал — 85-мм пушка должна быть установлена на танк Т-34. С начала следующего года надо выпускать его только с этой пушкой… Отправляйтесь немедленно на завод. Для вас на Ярославском вокзале заказан вагон. Не теряйте времени».

Требование Сталина было выполнено в срок. За полмесяца. Так работали министры- профессионалы, умелые организаторы. Сегодня это кажется фантастикой. Но так было!

Если бы существовала в то время книга регистрации рекордов проектирования, то создание 152-мм гаубицы Д-1 заняла бы первое место в их числе. Она создана за 18 дней. На проектирование 76-мм пушки в 1939 году ушло 18 месяцев. Но и она, по замечанию Сталина «красивая пушка», достойна книги рекордов т. к. количество этих орудий за годы войны изготовлено больше, чем любых других образцов в мире.

Сталин обратил особое внимание на увеличение производства минометов. Он подчеркивал: «Нет современной войны без минометов… если хотите, чтобы у нас война была с малой кровью, — не жалейте мин». Сталин хорошо понимал: во-первых, более высокую эффективность минометного огня, его способность поражать живую силу за укрытиями, за высотами и в окопах; во-вторых, технология производства мин и самих минометов была более простой, чем артиллерийских орудий и снарядов.

В берлинском сражении участвовало 219 дивизионов «Катюш». Один залп всех этих реактивных установок составил 30 тысяч выстрелов.

В разгар битвы под Москвой Сталин позвонил конструктору артиллерийских орудий В. Г. Грабину и сказал: «Вам хорошо известно, что положение на фронте очень тяжелое. Фашисты рвутся к Москве… Фашистская Германия имеет количественное превосходство в вооружении. Независимо от этого фашистскую Германию мы победим. Но чтобы победить меньшей кровью, нужно в ближайшее время иметь больше вооружений. Очень прошу вас сделать все необходимое, и дайте поскорее как можно больше пушек».

Львиную долю своего внимания Сталин уделял вопросам вооружений. Постоянно проводил совещания с конструкторами танков, самолетов, артиллерийского и стрелкового вооружения, руководителями оборонного производства. Лично знал многих из них.

Мыслил ли Сталин стратегически? Характерный эпизод рассказал А. В. Хрулев. Когда ему, начальнику тыла Красной Армии, Сталин предложил занять пост наркома путей сообщения вместо Кагановича, Хрулев отказывался, говорил, что не сможет. Сталин начал его убеждать, но он продолжал отказываться. Тогда Сталин обидчивым голосом сказал: «Значит, вы меня не уважаете».

А когда Хрулев спросил, кто же буден начальником тыла Красной Армии, Сталин ответил: «Начальником тыла останетесь вы. Потому и целесообразно ваше назначение наркомом путей сообщения. Являясь одновременно и начальником тыла, вы используете все свое право наркома, чтобы в первую очередь обеспечить действующую армию». И он прав. Лозунгом оставались бы слова «тыл и фронт едины», если бы не было столь тесной связи тыла страны и тыла фронтов, армий.

Огромное значение И. В. Сталин придавал тыловому обеспечению войск. При назначении начальников тыла фронтов и армий он лично беседовал с каждым из них и высказывал, что «война требует железного порядка в снабжении войск. Этот порядок должен наводиться твердой рукой начальников тыла». И в приказе о назначении начальников тыла фронтов записал; «Установить оклады содержания начальникам тыла фронта равными с командующими фронтами».

О высокой эффективности социалистической экономики свидетельствует то, что выплавляя в 3 раза меньше стали Советский Союз в 2 — 3 раза больше выпускал вооружения, боевой техники и боеприпасов, чем европейская промышленность. В расчете на каждую тысячу тонн стали, производилось в 5 раз больше танков и орудий. Тысяча металлорежущих станков выпускали в 8 раз больше продукции, чем германские.

Листая страницы истории, удивляюсь:

- в 10 раз повысилась производительность труда на сварке танковых корпусов;
- электронный многофункциональный автомат для изготовления патронов, созданный институтом автоматики и телемеханики, позволил увеличить производительность труда в 8 — 10 раз;
- новый способ сварки с использованием присадочного материала позволил только в производстве снарядов повысить производительность труда в 50 раз;
- на термитных участках при применении высокочастотной закалки при производстве танков только на Кировском заводе производительность труда повысилась в 30 — 40 раз.


Вот откуда только по Берлину было выпущено 2 450 вагонов бомб и снарядов. Примеры такие бесчисленны. А сегодня?

Труд был делом чести, доблести и геройства, подвигом тружеников тыла — рабочих, крестьян, инженеров, ученых, руководителей производства. Их труд приравнивался к героическим подвигам на фронте. В результате этого советская промышленность добилась превосходства в производстве военной техники и вооружения над промышленностью Германии и почти всей Европы.

Нельзя обойтись без сопоставлений.

Летом 1914 года промышленность России вползала в новый кризис. «Свободный рынок» того времени привел к развалу оборонной промышленности. В разгар успешных сражений 1915 года кончились боеприпасы. Путиловские заводы — этот военно-промышленный комплекс того времени — обанкротились. В 1916 году они были взяты в казну, т. е. национализированы. Лишь после национализации оборонной промышленности в 1916 году «снарядный голод» был ликвидирован. Снарядов наделали столько, что ими красные перестреляли белых, и в 1941 году по немцам били шрапнелями выпуска 1917 года.

За весь период Первой мировой войны армия царской России получила 55,6 миллионов снарядов всех систем. В период Великой Отечественной войны Красная армия получила 775,6 миллионов снарядов и мин, т. е. в 14 раз больше. Эта лавина огня и металла впитала в себя гнев советского народа и его неукротимую силу в борьбе за Победу над гитлеровским разбойничьим империализмом.

По расчетам Генштаба царской армии на три года войны требовалось 17,7 миллионов винтовок. А с российских заводов поступило лишь 3,6 миллиона. В 4,6 раз меньше потребностей.

Где же брали винтовки? Во Франции. Но денег у казны российской не хватало. В качестве компенсации за всякого рода французские материалы для русской армии использовались русские солдаты. И отправлялись во Францию русские части с французскими командирами во главе. В силу особой необходимости и желания сохранить добрые отношения с Францией, через Сибирь, Полинезию, Индию и Суэцкий канал к ноябрю 1916 года отправлено 745 офицеров и 43 547 нижних чинов. А затем, в качестве подкреплений еще 5 бригад численностью в 50 тысяч человек.



Германия на нас напала не одна. Всего к 1941 году в Германии под ружье поставлено 7 миллионов 400 тысяч человек. Вдоль западной границы СССР — от Белого моря до Черного — было выставлено 5,5 миллиона. Из них далеко не все были немцами. Это были финны, румыны, хорваты, словаки, венгры, австрийцы. С осени 1941 года добавились итальянцы (сначала экспедиционный корпус, а потом — 10 дивизий) и испанцы. Даже из Франции прибыл «Антибольшевистский батальон». Более ста тысяч поляков воевало в гитлеровской армии против нас.

К нанесению удара изготовилась хорошо вооруженная и обученная немецко-фашистская армия численностью 8,5 млн. человек. 37 дивизий выставили союзники фашистской Германии. Наша армия насчитывала 5 млн. человек. Но они размещались по всему Союзу, а западные военные округа имели 2,5 млн. человек.

В ударных группировках у немцев было решающее превосходство. На участке в 4 километра наступали 1 — 2 дивизии (17 — 30 тыс. человек), а противостоял им всего один батальон. Вот они и рвали фронт и наступали с темпами в 20 — 25 и более километров в сутки.

Из 57 дивизий первого эшелона Красной Армии успели занять назначенные им районы обороны только 14. Остальные войска еще при выдвижении подвергались массированным ударам авиации, артиллерии и танков, вводились в сражение с марша. Вместо занятия и оборудования выгодных рубежей и ведения упорной обороны, советские войска постоянно пытались наносить удары, что облегчало противнику их уничтожение. Этим и объясняется то, что за первые 15 — 18 суток на ряде основных направлений немецкие войска продвинулись на 350 — 700 километров. Огромная сила первого удара немецко-фашистских войск, безусловно, является главным решающим условием успешного наступления немцев в начале войны.

Однако, наряду с объективными условиями поражений войск Красной Армии, было и слабое управление войсками со стороны наркома обороны С. Тимошенко и начальника Генерального штаба Г. Жукова. Главное в управлении — устойчивая связь с войсками, знание обстановки и управление действиями войск. По свидетельству очевидцев (Микоян, Молотов), Сталин получил доклад о взятии немцами Минска лишь к вечеру следующего дня и не от Генштаба, а от Берии.

29 июня Сталин с группой членов Политбюро приехал в Генштаб и потребовал доложить обстановку. Маршал С. Тимошенко доложить не смог. Г. Жуков начал объяснять, что «связь потеряна и за весь день восстановить ее на удалось». Сталин взорвался: что это за Генеральный штаб, который в первый же день войны растерялся, не имеет связи с войсками, никого не представляет и никем не командует. Сталину отказала присущая ему выдержка. Еще бы — ведь прошла неделя боев.

Но это был справедливый гнев. За связь в Красной Армии непосредственно несет ответственность начальник Генштаба, и Жуков не справился со своими должностными обязанностями. А именно отсутствие устойчивой связи стало одной из главных причин неудач Красной Армии в первые месяцы ведения боевых действий.

Было не только вполне понятное отступление, но и упорное сопротивление. Да такое, с каким немцы нигде в Европе не сталкивались, хотя разгромили армии 12-ти европейских государств, по численности превосходившие германский вермахт. Мужественно сражались защитники Брестской крепости, Перемышля, Лиепаи.

Немецкий военный историк П. Карел отмечал: «Оборона была организована блестяще. Содаты хорошо вооружены и фанатически храбры… Они показали в Либаве наилучшие элементы советского военного искусства». Характеризуя боевые действия в период 22 июня — 3 июля, немецкий генерал и историк К. Типпельскирх писал: «До 3 июля на всем фронте продолжались упорные бои. Русские отходили на восток очень медленно и часто только после отчаянных контратак против вырвавшихся вперед немецких танков».

А вот оценка генерала Батлера: «В результате упорного сопротивления русских уже в первые дни боев немецкие войска понесли такие потери в людях и технике, которые были значительно выше потерь, известных по опыту кампаний в Польше и на Западе». За первые три недели группа армий «Центр» потеряла 92 тысячи убитыми и ранеными, до половины своих танков и около 1 000 самолетов". Стало совершенно очевидным, — пишет Батлер, — что способ ведения боевых действий и боевой дух противника был совсем непохожим на те, с которыми немцы встретились в предыдущих «молниеносных войнах», приведших к успехам, изумивших мир".

Еще более выразительный анализ результатов сопротивления Красной Армии приводится в коллективном труде немецких генералов, авторов книги «Мировая война. 1939 — 1945 годы»:

«Потери немецкой авиации не были такими незначительными, как думают некоторые. За первые 14 дней боев было потеряно самолетов даже больше, чем в любой из последующих промежутков времени. За период с 22 июня по 5 июля немецкие ВВС потеряли 807 самолетов всех типов, а с 5 по 19 июля — 477. Эти потери говорят о том, что, несмотря на достигнутую немцами внезапность, русские сумели найти время и силы для оказания решительного противодействия». Не удалось немцам разгромить советскую авиацию в первые дни, как это было в Польше и Франции.

Как эти свидетельства немецких генералов, участников тех сражений, расходятся со злобными оценками событий, распространяемых российскими фальсификаторами. Как это расходится с солженицинским утверждением о том, что «Красная Армия, сдавая чохом города, бежала со скоростью 120 километров в сутки и уперлась лишь под Москвой».


Немецкие генералы объясняют, что причиной столь значительных потерь немецких войск являлись стойкость и мужество советских воинов. Генерал Блюментрит свидетельствовал: «Основная масса русской армии, вдохновляемая комиссарами, стойко сражалась до конца. Очень неприятным сюрпризом было появление образцов оружия, превосходящих по своим качествам немецкие: например, танк Т-34, против которого немецкие противотанковые орудия были бессильны».

Еще один генерал — Фредборг — замечал: «Германский солдат встретил противника, который с фанатическим упорством держался за свое политическое кредо и блицнаступлению немцев противопоставил тотальное сопротивление».

Примечательны заметки из дневника Ф. Гальдера, начальника Генерального штаба:

"22 июня, вторая половина дня… Нет никаких оснований для внесения каких-либо изменений в план операции. Не приходится даже отдавать каких-либо дополнительных распоряжений.
23 июня… В Белостокском мешке противник борется не за свою жизнь, а за выигрыш времени.
24 июня… Севернее Шауляя, в районе Минска и Шепетовки противник не только не отходит на восток, но, напротив, выдвигается к фронту. Лишь отдельные корпуса небольшими скачками отходят назад… Сильные контратаки противника. Он бросает в бой резервы. Следует отметить упорство отдельных русских соединений в бою. Имели место случаи, когда гарнизоны дотов взрывали себя вместе с дотами, не желая сдаваться в плен… Русские сражаются упорно и ожесточенно. Стало ясно, что русские не думают об отступлении, а, напротив, бросают все, что имеют, навстречу вклинившимся германским войскам. Причины таких действий противника не ясны.
25 июня… Русские решили в приграничной полосе вести решающие бои и отходят лишь на отдельных участках, где их вынуждает к этому сильный натиск наших войск. 45-я пехотная дивизия (штурмававшая Брестскую крепость) по-видимому зря понесла большие потери. Танковая группа Клейста после упорных боев заняла Дубно.
26 июня… Противник значительными силами танков перешел в наступление на южный фланг 2-й танковой группы… На фронте группы армий «Центр» ощущается сильное давление противника.
27 июня… Все идет согласно плану.
28 июня… На фронте гр. Ар. «Юг» противник предпринял лишь частный отход с упорными боями за каждый рубеж… В Белостокском лесу идут упорные бои, которые сковывают весь центр и часть правого крыла 4-й армии…
29 июня… Русские всюду сражаются до последнего человека".

Оборонительные операции Красной Армии в 1941 и 1942 годах отличались тем, что решали задачи противодействия преобладающим силам противника там и тогда, где он наносил удары. При этом маневренность частей и подразделений Красной Армии была значительно ниже, что давало возможность немецким войскам делать охваты, обходы, окружения.

Однако, и в 1941-м, и в 1942-м советским командованием были проведены ряд операций, несравнимых ни с чем по мастерству полководцев и героизму войск. 900 дней обороны Ленинграда и 4 дня штурма Кенигсберга, 250 дней обороны Севастополя и 3 дня его штурма, Смоленское сражение и срыв блицкрига, сражение за Москву, Сталинград.

Нет, не бездарные полководцы давали отпор в ходе оборонительных операций 1941-42 года гитлеровской армии, сконцентрировавшей в себе всю военную мощь Европы и опирающейся на военно-промышленный потенциал завоеванных и союзных европейских стран. Никто из полководцев мира, в том числе и германских, не смог провести за всю войну ни одной стратегической оборонительной операции подобной тем, что произошли на советско-германском фронте.

Многие немецкие генералы после войны высказывали довольно определенные выводы из оценки решающих событий. Один их них пишет: «Главная правда этой войны в стратегическом плане заключается в том, что кампания 1941 года, несмотря на страшные катастрофы под Белостоком, Минском, Смоленском и Вязьмой, была выиграна Советским Союзом, и исход войны после декабря 1941 года был предопределен».

В 1957 году немецкий генерал фон Бутлар напишет: «Критически оценивая сегодня пограничные сражения в России, можно прийти к выводу, что только группа армий „Центр“ смогла добиться таких успехов, которые даже с оперативной точки зрения представляются большими».

Успехи вермахта в начальный период войны были не более, чем оперативными. А ведь надежды-то были стратегическими. Так немецкий генерал признает, что уже в 1941 году немецко-фашистские войска не достигли своих стратегических целей.

Вряд ли можно согласиться с Жуковым, когда он упрекает Сталина в том, что он в начальном периоде войны еще не обладал стратегическими способностями и отдавал распоряжения, не соответствующие обстановке. Об этом свидетельствуют его указания на совещании в Ставке 20 июля 1941 года, на котором он говорил главнокомандующим направлениями: «Вы до сих пор обычно подкидываете на помощь фронту по две — три дивизии. Из этого пока что ничего существенного не получается. Не пора ли отказаться от подобной практики и начать создавать кулаки в семь — восемь дивизий с кавалерией на флангах… Я думаю, пришло время перейти нам от крохоборства к действиям большими группами». На основе этих указаний начальник Генерального штаба Г. К. Жуков 21 июля направил телеграмму в войска о создании такого кулака, о его составе и задачах.

Сталин потребовал от Тимошенко создать крупную группировку для удара под Смоленском. По его требованию на линии Смоленска был создан оборонительный рубеж, для защиты которого сосредоточены значительные силы. Смоленское сражение летом 1941 года было одним из крупнейших сражений Великой Отечественной войны.

Под руководством Верховного Главнокомандующего осуществляли Смоленскую операцию войска Брянского (генерал Еременко), Резервного (генерал Жуков), и Западного (Маршал Тимошенко) фронтов. Здесь был нанесен удар, который вынудил немцев отступить. Наибольшего успеха добилась 24-я армия Резервного фронта под командованием генерал-лейтенанта К. Ракутина. В ее составе сражались четыре дивизии НКВД и четыре сибирские дивизии.

К 4-му сентября дивизии сибирской 24-й армии, охватив фланги врага в районе Ельни, вынудили его отступить. Какой подвиг под Ельней мог бы совершить Жуков без 24-й армии? Правда и то, что Сталин именно Жукова выбрал для совершения этого подвига. Но ведь это лишь один, хотя и самый важный, участок огромного фронта. А Сталину приходилось думать обо всем фронте.

Смоленское сражение, включающее 650 километров по линии фронта и 250 по глубине, по своему размаху приобрело стратегический характер и оказало большое влияние не только на боевые действия на московском направлении, но и на весь ход Великой Отечественной войны. Оно длилось 2 месяца — с 10 июля по 10 сентября 1941 года. Здесь действовала самая крупная группировка немецко-фашистской армии, насчитывавшая 63 дивизии, 1/3 всех войск, вторгшихся в пределы нашей страны.

Для ведения наступления на Смоленск и дальнейшего наступления на Москву враг сосредоточил группу армий «Центр» и часть сил из состава группы армий «Север». Всего участвовало в боях около миллиона солдат и офицеров, почти 5 000 орудий и минометов, более 1 000 танков и 1 000 самолетов. Враг превосходил наши войска в людях почти в 2 раза, в орудиях и минометах — в 2,4 раза, в самолетах — в 4 раза. Смоленское сражение означало срыв «Блицкрига».

Следует отметить и то, что огромную роль в этом сыграло то, что еще в 1939 году Сталин сумел отодвинуть нашу западную границу на 250 — 300 километров и тем создал условия, которые помешали вермахту в его наступлении в первые недели, месяцы. Об этом говорит простой расчет: от 22 июня до 10 июля немецкие войска, наступавшие со средним темпом до 34 километров в сутки, продвинулись в глубину СССР до 680 километров; 10 сентября, к концу сражения, продвинулись еще до 250 километров с темпом до 3,7 километров в сутки. И оставшиеся 250 километров до Москвы войска вермахта одолевали с огромными потерями со средним темпом уже до 2,9 километров в сутки. Если бы не вырванные у Гитлера в 1939 году 250 — 300 километров пространства от старой границы СССР, Смоленское сражение по времени стало бы битвой за Москву со всеми вытекающими последствиями. Только стратегический ум Сталина смог предусмотреть суть будущих сражений.

Оценку действиям советского Главнокомандования дал германский Генеральный штаб. Ему пришлось констатировать: «Таким образом, противник получает один месяц времени, чтобы западнее Москвы организованно укрепиться для обороны, при одновременном отражении наступления, проведенного в августе недостаточными силами. Этим самым он, в конце концов, достиг того, что для него очень важно. Постоянными угрозами нашим флангам он расколол единство (наших) сил. Одновременно ему удалось исключить непосредственную угрозу Москве и этим самым добиться большого политического успеха».

Вот так. Даже не добившись неоспоримой, переломной военной победы, Сталин остановил беспорядочное отступление Красной Армии, преследуемой по пятам войсками противника. Он сломал план захвата Москвы, сломал «Блицкриг».

Не последнюю роль в этой задержке сыграл Юго-Западный фронт в ходе героической обороны Киева. Стойко защищая Киев, советские войска оттягивали силы группы армий «Центр».



Г. К. Жуков и А.И Василевский однозначно утверждают, что Сталин был великим полководцем. Но стратегическим мышлением он вполне овладел лишь после Сталинградской битвы. Но ведь и в битве за Москву решающую роль сыграли те резервы, которые были подготовлены Ставкой.

В ходе немецкого наступления на московском направлении гитлеровское командование за 67 дней боев не смогло направить на усиление группы армий «Центр» ни одной дивизии. Силы гитлеровских войск в боях истощались, а германская и европейская промышленность оказались не в состоянии восполнить потери боевой техники и вооружений.

В то же время Ставка советского Верховного Главнокомандования развернула формирование 75 резервных дивизий. А сверх того, были сосредоточены под Рязанью, Ногинском и Ряжском 24 дивизии в составе 10-й, 26-й и 61-й резервных армий. Таким образом за период оборонительных боев на подступах к Москве была развернута новая стратегическая группировка войск, которая не уступала по численности той, которая приняла удары врага в самом начале войны.

Уже в период немецкого наступления на Москву, когда немцам казалось, что один — два батальона решат судьбу сражения, Сталин подчеркивал: «Эти силы нужны нам для прыжка вперед, и использовать их в оборонительных боях не целесообразно».

В ходе Московской битвы Сталин требовал сорвать готовящиеся контрудары врага упреждающими контрударами. Один из них нанести в районе Волоколамска, другой из района Серпухова. Командующий фронтом генерал Г. К. Жуков возражал, что сил для этого у фронта нет. Сталин указал: ваш фронт имеет 6 армий. Разве этого мало?

Отдавая приказ Жукову, Сталин не раскрывал своих планов. Требуя решительных действий, он стремился измотать германские войска теми силами, которые были в распоряжении Жукова. Сталин не спешил отдавать свои резервы. Он был прав. Об этом свидетельствуют немецкие генералы. Гальдер и Бок с раздражением отмечали, что советскими ударами была выведена из общего строя 4-я армия фельдмаршала Клюге. 19 ноября Гальдер был вынужден докладывать Гитлеру, что группа армий «Центр» приостановила наступление. Таким образом, начальник Генерального штаба вермахта, по существу, подтвердил правильность приказа Сталина.

Роль Сталина в победе под Москвой очень велика. Речь идет не только о правильных и дальновидных решениях, но и о личном мужестве, о твердой уверенности в успехе. Когда в Москву прибыли резервы из Сибири и с Дальнего Востока, Сталин приветствовал их во время знаменитого парада 7 ноября, а потом посетил две дивизии и лично убедился в качестве их вооружения и экипировки.

В самые критические моменты Московской битвы он до последнего берег резервы, даже Жуков обижался на это. Что там обижался? Негодовал. Но Сталин пустил их в дело тогда, когда враг менее всего этого ожидал. Поэтому-то и удалось противника не просто оттеснить, но и разгромить, отбросить от столицы. Таким образом, Сталин в военном искусстве вносил свой вклад, проявляя заботу о подготовке резервов и наиболее целесообразном их использовании.

А все-таки, могли ли немцы взять Москву? Даже немецкие генералы из высшего командования вермахта считают, что могли, если бы в штурме Москвы участвовала такая группировка войск, какая участвовала в первоначальном ударе 22 июня 1941 года.

По свидетельству участников событий в ходе Московской битвы не выдержали нервы даже у Жукова. Он попросил у Сталина подкрепления, но не получил его. Его штаб находился в деревне Перхушково и был полуокружен немцами. Он попросил Верховного перевести свой штаб на Белорусский вокзал. Сталин ему ответил: «Если вы попятитесь до Белорусского вокзала, я займу ваше место». Об этом рассказывал генерал Артемьев.

Маршал Голованов рассказал о таком эпизоде: «Жуков прислал генерала Соколовского к Василевскому… чтобы тот в Генштабе принял узел связи для Западного фронта. Василевский (тогда еще лишь генерал-майор) позвонил Сталину и тот дал нагоняя Жукову. А ведь этот факт ни сколько не принижает роли Жукова, а показывает, сколько было тревог, сомнений и опасений. Не только у Жукова.

И снова страницы из дневника генерала Гальдера.

»5 декабря. Противник прорвал наш фронт в районе Калинина…
6 декабря. В результате наступления противника на северный фланг 3-й армии возникла необходимость отвода наших войск южнее Волжского водохранилища.
7 декабря. События этого дня опять ужасающи и постыдны.
8 декабря. Группа армий «Центр» ни на одном участке фронта не в состоянии сдержать крупное наступление. Нам грозит опасность быть разбитыми.
12 декабря… Во 2-й армии обстановка критическая.
13 декабря… В районе Тулы глубокий прорыв противника.
17 декабря… На участке 9-го армейского корпуса, по-видимому, творится свинство.
19 декабря… 4-й армии грозит опасность быть окруженной.
23 декабря… 9-я армия отошла в результате сильных атак противника". А затем три дня подряд записи в дневнике начинаются с фразы: «Очень тяжелый день!».

В журнале боевых действий 3-й танковой группы 14 декабря записано; «Вокруг то и дело можно видеть поодиночке двигающихся солдат, кто пешком, кто с коровой на веревке… Вид у людей безразличный, безучастный».

Свидетельство немецкого солдата: «Дороги усеяны мертвыми лошадьми и разбитыми машинами. Закутанные в тряпье бесформенные фигуры, ковыляющие по дороге».

Свидетельство гитлеровского генерала Гудериана: «У нас остались собственно только вооруженные шайки, которые медленно бредут назад». Это тот самый Гудериан, который обещал Гитлеру: «Если у меня останется хотя бы один танк, я на нем въеду в Москву». Вот уж поистине «не хвались, идучи на рать».

А Гитлер требовал: «Не отходить!», а когда понял, что это невозможно, рассердился: «Если немецкий народ не готов к самопожертвованию, ладно — тогда он должен исчезнуть… Если представить себе, что Фридриху Великому противостояли силы в 12 раз большие, то мы себя должны называть не иначе, как дерьмо. Ведь на этот раз превосходство на нашей стороне. Разве это не позор?»

Упала вера в непобедимость вермахта. Потребовались жесткие репрессивные меры — был издан приказ о сформировании ста штрафных рот для солдат и десяти штрафных батальонов для офицеров, провинившихся в нарушениях дисциплины, трусости или неустойчивости. В этих штрафных ротах и батальонах провинившиеся искупали свою вину кровью.

Были сформированы специальные отряды заграждения, которые располагались позади неустойчивых дивизий. Военно-полевые суды вермахта в эти зимние месяцы репрессировали более 60-ти тысяч солдат и офицеров.

И это было под Москвой, а не под Берлином.

И. Фон Риббентроп, министр иностранных дел Германии писал: «Любой другой народ после сокрушительных ударов, полученных в 1941 — 1942 гг. вне всякого сомнения, оказался бы сломленным. Если с Россией этого не случилось, то своей победой русский народ обязан только железной твердости этого человека, несгибаемая воля и героизм которого и призвали, и привели к продолжению сопротивления. Создание Красной Армии — грандиозное дело, а сам Сталин без сомнения — историческая личность совершенно огромного масштаба».



Немецко-фашистское командование рассчитывало в 1942 году не только привести нашу страну к «военному краху», но и к ее экономической катастрофе. Для Германии сложились наиболее благоприятные условия для мобилизации экономических и военных ресурсов за счет военной продукции, сырья оккупированных и зависимых государств.

В Советском Союзе в 1942 году все еще продолжалась перестройка народного хозяйства. Из-за недостатка вооружений и технических средств задерживалось формирование резервных армий. Помощь Советскому Союзу со стороны Англии и США была совершенно ничтожной.

К июлю 1942 года на советско-германском фронте Германия вместе со своими союзниками имела наибольшее за все время войны количество дивизий — около 270, т. е. в 1,4 раза больше, чем в момент нападения на СССР. Численность вооруженных сил возросла на 700 тысяч человек. Повысилось и качество вооружения.

Но созданное противником превосходство уже не было таким значительным, как в начале войны. На направлениях главных ударов группировки врага в 1,5 — 3 раза превосходили оборонявшиеся советские войска. Уже не в 6 — 8 раз, как в начале войны. Однако, этим группировкам удалось продвинуться к Сталинграду и на Северный Кавказ. Объясняется это тем, что маневренность немецко-фашистских войск была значительно выше, чем советских. На германскую армию работали не только германские, но и французские, и итальянские, и чешские автозаводы, и даже американские заводы фирмы «Дженерал Моторс», которые производили ¾ всех большегрузных автомобилей с повышенной проходимостью.

23 марта 1942 года в донесении внешней разведки о планах гитлеровского командования на лето говорилось: «Главный удар будет нанесен на южном участке с задачей прорваться к Сталинграду и на Северный Кавказ… Немцы предпримут основные операции против Москвы и Ленинграда, так как захват их для немецкого командования является делом престижа».

Еще определеннее эти планы звучат в директиве Гитлера № 41 от 5 апреля 1942 года:

«1. Общие первоначальные планы кампании на востоке остаются в силе; главная задача состоит в том, чтобы, сохраняя положение на центральном участке, на севере взять Ленинград и установить связь с финнами, а на южном фланге фронта осуществить прорыв на Кавказ, захватить нефтяные районы на Кавказе…»

Захват Москвы остается в силе. В том и состоит одно из главных предназначений Ржевских операций — не допустить прорыва немецких армий на юг. А Москва на Ржевском направлении сдерживала гитлеровские войска, не давая им возможность рвануть и в сторону Ленинграда, и на юг. Советское Верховное Главнокомандование на лето 1942 года решило главные усилия сосредоточить на юге, не ослабляя Московского направления.

Прежде, чем была достигнута победа под Сталинградом, нужен был перелом в тылу, в производстве танков, самолетов, орудий, снарядов. А для этого нужны были сталь, уголь, электроэнергия, станки. Нужно было формирование танковых, воздушных, общевойсковых армий, нужен был четко работающий транспорт. Во всем этом гитлеровская Германия имела превосходство к началу нападения на Советский Союз.

Это признают и немецкие генералы. Э. Манштейн написал после войны: «Как бы удивительна не была энергия, с которой Гитлер организовал повышение производства военной продукции, все это не могло сравниться с масштабами роста у противника. Если мы во второй половине 1943 года ежемесячно могли выпускать около 500 танков, то советская промышленность выпустила в несколько раз больше». Прав Манштейн. Более 2 000 танков ежемесячно выпускала советская промышленность.

Командующие войсками фронтов, армий для проведения успешных операций просили у Сталина и технику, и резервы. С этим и завоевывали славу, награды. К началу Сталинградской битвы на вооружении было 77 000 танков и САУ и 3 254 самолета. Г. Гудериан в 1943 году отмечал, что немецкое командование было сильно обеспокоено усилением советской танковой мощи. К началу Курской битвы наш перевес в вооружениях уверенно нарастал. Так, у немцев было 54 000 орудий и минометов, а у нас — 99 000. Перевес в 1,8 раза, 5 800 немецким танкам противостояли 9 580 советских танков и САУ. Превосходство более, чем полуторное. В немецкой армии было 3 000 самолетов, у нас — 8 300. Превосходство в 2,9 раза, почти трехкратное.

Производство вооружений в СССР непрерывно нарастало. Мы оказались единственной страной в мире, где машиностроительное производство к концу войны существенно выросло.

Огромную роль в бесперебойной подаче грузов фронту в район Сталинграда сыграл подвиг воинов железнодорожных войск. Всего за сто дней была построена железная дорога протяженностью 240 километров и сдана к началу Сталинградской битвы. По ней к началу наступления было подано 100 тысяч вагонов различных грузов.

О том, как рождался замысел контрнаступления под Сталинградом, рассказывают Жуков и Василевский. 12 сентября на вопрос Сталина о том, что нужно, чтобы ликвидировать коридор противника и соединиться Юго-Восточному и Сталинградскому фронтам, Жуков перечислил необходимые для этого силы. Василевский поддержал его.

Жуков описывает в деталях: Сталин достал свою карту с расположением резервов Ставки, долго и пристально ее изучал. Жуков и Василевский отошли подальше от стола в сторону и очень тихо начали обсуждать, что, видимо, надо искать какое-то иное решение. Внезапно, подняв голову от карты, Сталин спросил: «А какое иное решение? Идите и думайте». 13 сентября Жуков и Василевский работали в Генеральном штабе, а затем изложили Верховному Главнокомандующему общий замысел контрнаступления. Сталин одобрил его и в конце сентября Сталин, Жуков и Василевский детально обсуждали план, после чего план был подписан и утвержден. Именно Сталин решал вопрос, какими силами осуществлять прорыв немецкой обороны, окружение лучшей и сильнейшей 6-й армии Паулюса, ее разгром и дальнейшее наступление.

Момент для нанесения контрудара был выбран очень удачно, именно тогда, когда стало ясно, что силы немецкой группировки выдохлись. Задержка с переходом Красной Армии в контрнаступление даже на одну — две недели дала бы войскам противника возможность перейти к обороне, оборудовать позиции и организовать мощную систему огня. И войскам Красной Армии пришлось прорывать оборону.

Заслуга Сталина в том, что он выбрал наиболее выгодный момент перехода от обороны к наступлению и двинул фронтам сберегаемые резервы. К началу наступления все три фронта получили 27 дивизий, доведя, таким образом, общую численность войск до 1 100 000 человек, 7 652 орудия и миномета, 772 танка и 1 000 самолетов. И, несмотря на это, противник все еще превосходил советские войска в личном составе в 1,5 раза, в артиллерии — в 1,8 раза, танках — в 1,5 раза. Уступал только в боевых самолетах в 1,6 раза. Но сосредоточение советских войск на направлениях главного удара, исключительно правильный выбор направления ударов фронтов обеспечили успех прорыва.

Под руководством Сталина много раз разрабатывались и осуществлялись широкомасштабные операции, направленные на дезинформацию противника. Военный историк генерал-полковник Н. Ф. Червов приводит пример операции «Марс», предложенной Сталиным в разгаре боев за Сталинград. «Военная цель такая: ликвидировать Рижско — Вяземский выступ, взять Великие Луки, захватить Сычевку и развивать наступление на Вязьму и Смоленск. Но главная цель — дезинформационная: введя противника в заблуждение, не позволить ему ни одной дивизии перебросить из-под Москвы в Сталинград. Больше того, заставить немцев сюда, на Московское направление, перебросить силы». Так и произошло.

Ржевские операции оказали большое влияние на военные действия и на других участках огромного фронта, а также на других театрах военных действий Второй Мировой войны. В ходе этих операций войска группы армий «Центр» надолго были выключены из общего баланса сил фашистской стратегии. Немецкое командование вынуждено было держать войска в глухой долговременной обороне. И всякий раз, как только создавалось угрожаемое положение на других участках фронта, советские войска переходили в наступление под Ржевом. И прекращались попытки перебросить дивизии из группы армий «Центр». Более того, гитлеровское командование вынуждено было направлять под Ржев резервные дивизии.

В том-то и была суть стратегии Сталина на 1942 год. Ржевские операции были одним из крупнейших вкладов сражавшихся на этом фронте советских солдат и офицеров, военного командования и лично Верховного Главнокомандования в Великую Победу.

Даже немцы знали, что Сталин посылал Жукова туда, где необходимо добиться решающего результата. Вот и не посмели они ослабить центральную группировку. Конечно же, Жуков внес неоценимый вклад в Сталинградскую победу, но Сталин послал его под Ржев. Не зря же Сталин по итогам Сталинградской битвы присвоил Жукову звание Маршала Советского Союза. Одному ему. И сделал его первым заместителем Верховного Главнокомандующего.

Важным условием результативности удара является его полная неожиданность для немецкого командования. Сам Гитлер, успокоенный докладами своих фельдмаршалов о том, что у русских никаких резервов нет и наступление советских войск невозможно, уехал со свитой отдыхать в горы, в свое имение. А ведь предупреждал же Сталин за две недели до контрнаступления, 6 ноября 1942 года: «Будет и на нашей улице праздник». Немецко-фашистское командование не обратило никакого внимания на это предупреждение.

Окружение и разгром немецкой группировки в Сталинграде осуществили войска Юго-Западного, Донского, Сталинградского фронтов и левого крыла Воронежского. Ими командовали Н. Ф. Ватутин, К. К. Рокоссовский, А. И. Еременко, и Ф. И. Голиков. Среди них не было ни одного генерала армии, только Еременко был генерал-полковником, остальные — генерал-лейтенанты. Разгромлены войска под командованием фельдмаршала Паулюса, одного из творцов плана «Барбаросса». Сорвана попытка фельдмаршала Манштейна прорваться к окруженной группировке.

Многие зарубежные историки в то время искали ответ на вопрос, почему Красная Армия разгромила под Сталинградом немецко-фашистские войска. И находили.
Французский исследователь А. Мишель пишет, что «немцы потерпели поражение в силу того, что советская стратегическая мысль и тыловое обеспечение оказались более совершенными, чем у противника, ибо были разработаны удивительным поколением молодых советских маршалов в полном соответствии с особенностями войны в Советском Союзе».

Его соотечественник Гастони писал: «Победа под Сталинградом могла быть достигнута не только русской храбростью и выдержкой. Одних этих свойств, как показала война 1914 — 1918 годов, недостаточно, нужны были организаторский талант и советская система в целом».


В 1943 году, после разгрома Сталинградской группировки противника и последующего наступления, Красная Армия нанесла гитлеровским войскам ряд крупных поражений и уничтожила большое количество живой силы и техники врага. Захватчики были изгнаны не только с территорий, занятых ими в 1942 году, но ряда районов и городов, находившихся в их руках около полутора лет. Успешно решив ряд стратегических задач, Красная Армия продвинулась от Волги и Кавказа на 600 — 700 километров.

В результате наступления в районе Курска образовался выступ в линии фронта протяженностью до 500 километров. Обладание выступом открывало советским войскам возможность для последующего наступления с целью освобождения Украины и Белоруссии. Этот выступ назвали Курской дугой. У немецкого командования он вызывал желание отомстить за поражение под Сталинградом.

Вермахт все еще был силен. За счет тотальной мобилизации Гитлер надеялся значительно пополнить войска. Особую надежду питали на новые танки и штурмовые орудия: «тигры», «пантеры», «фердинанды». Противник смог довести общую численность своих войск до 10,3 миллионов человек. Количество дивизий было увеличено на 42 по сравнению с тем, что обрушились на СССР в июне 1941 года. Все это вселяло надежду у гитлеровского командования на осуществление операции «Цитадель», стратегический смысл которой заключался в окружении и разгроме советских войск в районе Курска и последующем наступлении на Москву. Опять на Москву.

Ставка советского Верховного Главнокомандования своевременно разгадало замысел врага, оценило его силы и средства, сумело определить направление главного удара и время его нанесения. В Ставке неоднократно обсуждались стратегические проблемы обороны и контрнаступления, но решающее слово всегда было за Сталиным, Верховным Главнокомандующим.

Но на Сталине, как председателе правительства, лежала еще не менее важная в стратегическом отношении задача руководства промышленностью, обеспечения Вооруженных Сил боевой техникой, оружием и боеприпасами, продовольствием и обмундированием.

К 1943 году советская промышленность обеспечила превосходство над всеевропейской промышленностью в производстве боевой техники и вооружений. Страна, народ выдал все необходимое армии для отражения удара, решительного и результативного контрнаступления.

В 1943 году советская промышленность ежемесячно выпускала в среднем 2 125 танков, 2/3 из них были Т-34. Началось массовое производство нового вида самоходных артиллерийских установок различного калибра: от 75 до 152 мм. К лету было выпущено ИСУ-152 более 1 700 единиц. На вооружение были приняты подкалиберные снаряды для различных артсистем с повышенно бронепробиваемостью в 1,5 — 2 раза.

На основе новых систем артиллерии к лету были сформированы артиллерийские корпуса прорыва, каждый их которых насчитывал 720 орудий, минометов и реактивных установок. Четыре таких корпуса действовали в боях под Курском.

В мае 1943 года начато формирование 30 отдельных истребительно-противотанковых дивизионов с 18-ю противотанковыми орудиями в каждом. К лету было создано 20 отдельных истребительных противотанковых бригад по 72 орудия.

Ставка Верховного Главнокомандования, предвидя на основе данных разведки места и направления вражеских ударов, их сроки и состав ударных группировок, решила летом 1943 года в заблаговременно подготовленной обороне измотать противника, выбить его танки и затем перейти в контрнаступление.

Особое внимание было обращено на создание устойчивой обороны, особенно противотанковой. Впервые за годы войны на земле, где проходило сражение, было создано восемь полос и рубежей обороны глубиной в 250 — 300 километров. В качестве резерва Ставки Верховного Главнокомандования был создан Степной фронт под командованием И. С. Конева.

Начатое 5 июля 1943 года немецкое наступление было остановлено на северном участке через 5 дней, а на южном — через неделю. 12 июля произошло знаменитое танковое сражение под Прохоровкой. Отсюда и началось контрнаступление, в результате которого советские войска освободили Харьков.

Сталин, как полководец, внимательно следил за ходом операций, за их результатами и при этом результаты и достижения оценивал по затратам сил и средств. Всем памятны события в ходе сражения на Курской дуге в районе Прохоровки. Казалось бы, похвалы заслуживал командующий танковой армией генерал Ротмистров. Награды заслуживает. Но Сталин, недовольный потерями в этом сражении, послал на фронт комиссию под руководством Маленкова, представителя Ставки, чтобы разобраться в причинах таких потерь. Комиссия установила, что потери танковой армии вполне сопоставимы с потерями немецких войск. И гнев Сталина остыл. А ведь были и такие случаи, когда Маршал Советского Союза Г. Кулик провалил сражение на Юге, Сталин снял его с должности и лишил его воинского звания. Снят был с должности и снижен в звании начальник Главного политического управления генерал-полковник Мехлис.

Германский историк Герлиц писал: «Крупное сражение на Курской дуге явилось для немецкой армии началом смертельного кризиса». Вслед за ним по решению Ставки летом и осенью 1943 года проведены следующие операции:

- Смоленская — с 7 августа по 22 сентября (взятие Смоленска и Рославля, начало освобождения Белоруссии);
- Донбасская -с 13 августа по 22 сентября (освобождение Донбасса);
- Освобождение Левобережной Украины — с 25 августа по 30 сентября (прорыв к Днепру);
- Черниговско — Припятская — с 26 августа по 1 октября (освобождение Черниговской области);
- Брянская — с 1 сентября по 3 октября;
- Новороссийско-Таманская — с 10 сентября по 9 октября (завершено освобождение Кавказа);
- Мелитопольская — с 26 сентября по 5 ноября (выход к Крымскому перешейку);
- Керченская десантная операция (захват плацдарма в Восточном Крыму)

Все эти операции начинались и оканчивались в разное время, являлись последовательными. Это вынуждало врага дробить резервы, перебрасывать их с участка на участок, пытаясь закрыть бреши в своем фронте. Успешное осуществление этих операций свидетельствовало как об усилившейся военно-технической мощи Красной Армии, так о растущем мастерстве воинов — от солдата до генерала и огромной организаторской работе Верховного Главно-командования.

Особенно важно то, что Красная Армия, находясь постоянно в наступлении, неизбежно несла немалые потери, но с третьего года войны потери немецко-фашистских войск стали превышать советские.

Подводя итоги войны в речи 9 февраля 1946 года, Сталин говорил: «Если не считать первого года войны, когда эвакуация промышленности на востоке затормозила дело разворота военного производства, то в течение остальных трех лет войны партия сумела добиться таких успехов, которые дали ей возможность не только снабжать фронт в достаточном количестве артиллерией, пулеметами, винтовками, самолетами, танками, боеприпасами, но и накоплять резервы. При этом известно, что наше вооружение по качеству не уступало немецкому, но в общем даже превосходило его».

Не было лучшего вооружения и в армиях наших союзников.



В результате усилий всего советского народа под руководством партии коммунистов соотношение сил на фронте между Красной Армией и немецко-фашистской армией сильно изменилось:

- по личному составу — 6 736 тысяч против 4 900 тысяч;
- по орудиям и минометам −97 690 против 54 570;
- по танкам и самоходно-артиллерийским установкам — 5 628 против 5 400;
- по самолетам −8 188 против 3 073.

Превосходство было решающим и все же оно не было таким, каким было превосходство гитлеровских войск в начале удара по Советскому Союзу.

В 1944 году советское военное производство значительно превосходило всеевропейское. Наряду с увеличением выпуска военной продукции Сталин лично, через руководителей промышленности, местных партийных и советских руководителей осуществлял руководство строительством. К марту 1944 года в стране было построено 3 573 километра железных дорог, 700 километров шоссейных дорог, 1 056 километров нефтепроводов. В начале 1944 года закончилось строительство двух мартеновских печей производительностью по 75 000 тонн стали в год, изготовлено 46 электрических турбин. Построены шахты и угольные разрезы производительностью 6,7 миллионов тонн угля в год, в том числе Карагандинский угольный бассейн.

За годы Великой Отечественной войны в стране созданы производственные мощности, способные обеспечить мощный рывок в восстановлении и развитии страны после войны. Ничего подобного не создано в стране в годы путинского президенства. А в ельцинские годы происходило только разрушение, развал народного хозяйства. Так называемое капиталистическое производство до сих пор не может выйти на советский уровень 1991 года.

В ходе освободительных сражений 1944 года Красная Армия последовательно, одну за другой провела десять крупнейших стратегических операций, которых справедливо назвали «Десять сталинских ударов».

Первый сталинский удар — это разгром немецко-фашистских захватчиков под Ленинградом и Новгородом, который начался в январе 1944 года

Вторым ударом завершился разгром немецких, румынских, венгерских армий на Правобережной Украине.

Затем третий удар — освобождение Крыма и Одессы.

Четвертый удар — победа советских войск на северном участке фронта в Карелии.

Пятый удар — освобождение Белоруссии. Операция «Багратион».

Шестой удар — разгром немецко-фашистских войск в Западной Украине.

Седьмой удар — в Молдавии, Румынии и Болгарии.

Восьмой удар — разгром гитлеровских войск в Прибалтике.

Девятый удар — разгром немецких и венгерских войск на Юге, освобождение Венгрии.

Десятый удар — на самом Крайнем Севере, в Заполярье.


Все эти удары явились результатом осуществления единого стратегического замысла советского Верховного Главнокомандования. Сталин лично участвовал в разработке этих операций и в ходе их внимательно следил за их осуществлением. Результатом этих операций явилось полное очищение нашей территории от фашистских захватчиков и их союзников и восстановление границы Советского Союза по всей линии фронта от Баренцева до Черного моря. Военные действия перенесены на территорию союзников Германии.

В 1944 году впервые за всю войну уже не немецкая, а Красная Армия открыла летнюю кампанию крупнейшей наступательной операцией «Багратион». И не с культом личности Сталина, а с огромным уважением его имени в войсках связано название наступательных операций 1944 года по всему фронту — от Баренцева моря до Черного, предопределивших исход войны и вошедших в историю как «Десять сталинских ударов».

Эти операции отличаются единым стратегическим замыслом, являются, безусловно, и личным триумфом человека, под чьим руководством народ выстоял, добился коренного перелома и, наконец, стал наносить врагу сокрушительные удары. Все крупные операции разрабатывались в Ставке с участием командующих фронтами, но последнее слово всегда было за Верховным Главнокомандующим. Нетрудно представить, какова была цена его слова и насколько была высока его ответственность за каждое решение, принятое Ставкой.

Выросло и военное мастерство Красной Армии. В 1944 году советские войска не раз осуществляли окружения крупных соединений противника. В конце января были окружены 10 дивизий и 1 бригада противника в Корсунь-Шевченковской операции, 55 тысяч вражеских солдат было убито и ранено, более 18 тысяч взято в плен. В ходе Белорусской операции 24 июня, на следующий день после прорыва фронта, была окружена Витебская группировка. В ее составе были пленены 4 генерала.

27 июня, на пятый день операции в районе Бобруйска, была окружена группировка в составе 40 тысяч человек. В начале июля восточнее Минска были окружены немецкие войска численностью более 100 тысяч человек.

По распоряжению Сталина 17 июля 1944 года 57 тысяч немецких солдат, взятых в плен в Белоруссии, были проведены по улицам Москвы. Сталин устроил немецкому воинству парад в Москве, но уже не в качестве победителей, а в качестве побежденных, и не по Красной площади, а по Садовому кольцу. И вслед за ними прошли десяток подметально-уборочных машин, очищая улицы.

Мудрый человек был Сталин.

Начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии Ф. Гальдер сопоставлял после войны военное искусство командования советской и немецкой армий: «Русское военное руководство, потерпевшее крушение с принципом жесткой обороны в 1941 году, развивалось до глубокого оперативного руководства и провело под командованием своих маршалов ряд операций, которые по немецким масштабам заслуживают высокой оценки, в то время, как немецкое командование… отказалось от оперативного искусства и закончило его бедной по идее жесткой обороной, в конечном итоге приведшей к полному поражению». Далее Гальдер с горечью говорит, что «в качестве приговора стоит слово, высказанное русской стороной в процессе критики действий немецкого командования: порочная стратегия. Это нельзя опровергнуть».

Дуглас Орджил в 1944 году писал, что на немцев произвело наибольшее впечатление массированное применение русскими бронетанковых соединений, их численность и тщательное детальное планирование каждой последующей операции.

Манштейн, давая оценку тактическим и оперативным приемам, мрачно заметил, что наступление могло вначале развиваться медленно, «но если оно начиналось, то следовало ожидать, что оно будет непрерывно и с широким размахом. Ни необходимость закрепления захваченной местности, ни приход ночи не были способны приостановить его. Наступление не прекращалось, пока не иссякали силы наступающих, их боеприпасы и снабжение».

Для сравнения скажем, вряд ли американские и английские генералы, как показал опыт боев в январе 1945 года, смогли бы проводить столь тяжелые и результативные операции и в наступлении, и в обороне. И в 1944 году, когда советские войска под руководством своих полководцев наступали по 25 — 30 и даже 40 километров в сутки, американские и английские преодолевали в среднем 4,9 километра в сутки. Да и потери несли гораздо большие, хотя сопротивление немецких войск было несравнимо слабее.

Признанные во всем мире выдающимися советские полководцы Жуков, Василевский, Конев, Рокоссовский высоко оценивали полководческую деятельность Сталина. В книге «Дело всей жизни» Маршал Советского Союза А. М. Василевский писал: «Оправдано ли было, что Сталин возглавил Верховное Главнокомандование? Ведь он не был профессиональным военным деятелем. Безусловно, оправдано и, когда Сталин, как Генеральный секретарь, стал еще и Верховным Главнокомандующим, наркомом обороны, открылись благоприятные возможности для победы… И. Сталин, особенно со второй половины Великой Отечественной войны, являлся самой сильной и колоритной фигурой стратегического командования. Он успешно осуществлял руководство фронтами, всеми усилиями страны».



Советские Вооруженные силы к началу января 1945 года превосходили противника по количеству личного состава в 2,1 раза, по орудиям и минометам — в 3,7 раза, по танкам и самоходно-артиллерийским установкам — в 3 раза, по боевым самолетам — в 7,3 раза.

Немецко-фашистское командование понимало, что в зимней кампании окончательно решится судьба фашистской Германии, и бросило на восточный фронт не только оставшиеся резервы, но и часть дивизий с Западного фронта. Уже в январе было переброшено 11 дивизий, из них 4 танковые, а так же вновь сформированные 10 дивизий и 3 бригады. Создавая мощный фронт на востоке, немцы в то же время сдавали легко, иногда без боя, важные города на западе. Одновременно представители германских верхов вступили в переговоры с союзниками, чтобы создать единую антибольшевистскую коалицию.

О том, что немецкая военная машина не уничтожена окончательно, свидетельствовали удары, нанесенные немцами и их союзниками по нашим войскам в Венгрии в начале 1945 года.

В ночь на 2 января 1945 года противник развернул наступление против войск 3-го Украинского фронта с целью деблокировать окруженную немецкую группировку в Будапеште. За пять дней наступления противник прорвал оборону 32-го гвардейского стрелкового корпуса и продвинулся на глубину 25 — 37 километров.

Войска 2-го Украинского фронта нанесли удар во фланг наступающим немецким войскам. Одновременно войска 3-го Украинского фронта сдержали наступающего врага. Однако, выполнить приказ Сталина о переходе в наступление они не смогли из-за недостатка сил.

7 января немецко-фашистские войска предприняли вторую попытку деблокировать окруженных в Будапеште. За пять дней они сумели продвинуться на 6 — 7 километров. Еще более основательно был подготовлен третий удар по нашим войскам в Венгрии. В первый день наступления в ночь на 18 января танковые части врага прорвали нашу оборону и продвинулись в глубину на 16 — 30 километров. Через шесть дней противнику удалось еще продвинуться к окруженной в Будапеште группировке. Однако, советские войска 27 января перешли в наступление и отбросили врага.

К концу 1944 года силы союзников на Западном фронте существенно превысили немецкие: по личному составу — в 2 раза, по бронесилам — в 4 раза, по авиации — в 6 раз. И все же в этих условиях германская армия начала 16 декабря 1944 года наступление в Арденнах. Наступление было столь неожиданным, что превосходящая по силам американская армия была отброшена, в Бастони были окружены войска, уничтожено большое количество самолетов на земле. 1 января немцы перешли в наступление в Эльзасе. 6 января Черчилль обратился за помощью к Сталину. А 12 января началась Висло-Одерская операция.

Немецкий генерал Мелентин писал о Висло-Одерской операции: «Русское наступление развивалось с невиданной силой и стремительностью. Было ясно, что их Верховное Главнокомандование полностью овладело техникой организации наступления огромных механизированных армий… Невозможно описать всего, что произошло между Вислой и Одером в первые месяцы 1945 года. Европа не знала ничего подобного со времен гибели Римской империи».

Можно сравнить операции наших и союзнических войск в последний период войны. Например, Висло-Одерскую операцию Красной Армии и кампанию союзников в Западной Германии от ее границ и до встречи на Эльбе (сентябрь 1944 года). Общие потери союзников убитыми и ранеными оказались выше в 2,5 раза. 500 тысяч человек против 193 тысяч. При этом лучшие немецкие войска были уже перемолоты на советско-германском фронте.

Американский иллюстрированный журнал «Лайф» 13 февраля 1945 года высказал безмерное удивление по поводу мощи Советского Союза на исходе войны: «Обходя узлы сопротивления и предоставляя их ликвидацию тыловым частям, Жуков промчал свои танковые авангарды и моторизованную пехоту за первые 18 дней по лесистой и болотистой местности более, чем на 300 миль — рекордная быстрота наступления, значительно превосходящая темпы наступления немцев в 1941 году».

Прав американский журнал, так восторженно описывая подвиг войск 1-го Белорусского фронта под командованием Маршала Советского Союза Г. К. Жукова. Остается добавить к этому, что так же стремительно наступали войска 2-го Белорусского фронта под командованием Маршала Советского Союза И. С. Конева. С высокими темпами наступали и войска других фронтов под командованием маршалов К. К. Рокоссовского, Р. Я. Малиновского, Ф. И. Толбухина и других маршалов и генералов. Американский президент Ф. Рузвельт восхищался наступлением в Белоруссии: «Стремительность наступления была изумительной».

Задумаемся: как же эта армия, которая по убеждению гитлеровских фельдмаршалов и современных лжеисториков, и самого фюрера, была почти разгромлена за 6 — 8 недель в 1941 году, вдруг возродилась, опрокинула вспять самую сильную армию мира и смогла так стремительно наступать в 1944 и 1945 годах? Где она взяла такие силы, такое умение? Были ли в других армиях полководцы, способные в самых неблагоприятных условиях для себя и своих войск, добиваться таких успехов?

Многие военные и политические деятели Запада давно разглядели, что «гитлеровским генералам противостоят талантливые полководцы, маршалы и генералы… Они выбраны из самой толщи народа, пробужденного к жизни революцией. Эти люди являются сынами своего народа, доказавшими, что этот народ способен выдвинуть более талантливых и одаренных генералов, чем потомки аристократов». Ну, прямо коммунистическая пропаганда по американскому радио в августе 1944 года.

Можно много приводить подобных оценок с той, с западной стороны. Завершим, пожалуй, словами английского лорда Бивербрука: «Коммунизм дал лучших генералов этой войны».

Одновременно с Висло-Одерской операцией войска Красной Армии провели стратегические операции: Будапештскую, Венскую, Пражскую, Восточно-Померанскую, Болотонскую оборонительную, Верхне-Силезскую наступательную.

И завершающей выдающейся стратегической операцией стала битва за Берлин, за логово фашистского зверя. Огромная по масштабам территории, по численности и технической вооруженности войск, Берлинская операция началась 16 — 20 апреля и продолжалась всего 16 дней. 9 мая представители командования немецко-фашистских вооруженных сил подписали акт о безоговорочной капитуляции.



За время Великой Отечественной войны Сталин сумел подобрать, воспитать и выдвинуть на ответственные посты новые руководящие военные кадры. В их числе Жуков, Рокоссовский, Конев Василевский, Малиновский, Антонов, Баграмян, Богданов, Булганин, Ватутин, Вершинин, Воронов, Галицкий, Говоров, Катуков, Курасов, Лелюшенко, Малинин, Мерецков, Рыбалко, Соколовский, Толбухин, Трофименко, Федоренко, Черняховский, Штеменко, Яковлев и другие полководцы, обессмертившие свои имена, прославившие Красную Армию и советскую Родину.

В прошлом закоренелый антисталинист и диссидент, в свое время изгнанный из СССР, А. Зиновьев в 2005 году дал развернутое интервью корреспонденту «Красной Звезды»: «Наши военачальники стали выдающимися полководцами только потому, что они были при Сталине, подобно тому, как Даву и Мюрат были великие маршалы при Наполеоне. Без него их бы не было! Это говорю я, антисталинист бывший!»

Когда советские войска подходили к Берлину, И. Геббельс записал в своем дневнике:

«Генеральный штаб прислал мне книгу с биографиями и фотографиями советских генералов и маршалов… Маршалы и генералы в среднем молоды, почти ни одного старше 50 лет. За плечами у них богатая политико-революционная деятельность, все они убежденные коммунисты, весьма энергичные люди, и по лицам их видно, что вырезаны они из хорошего природного дерева. В большинстве случаев речь идет о сыновьях рабочих, сапожников, мелких крестьян и т. п. Короче говоря, приходишь к досадному убеждению, что командная верхушка Советского Союза сформирована из класса получше, чем наша собственная…

…Я рассказал фюреру о просмотренной мной книге Генерального штаба о советских маршалах и генералах и добавил: у меня такое впечатление, что с таким подбором кадров мы конкурировать не можем. Фюрер полностью со мной согласился».


Не понять Геббельсу и нынешним демократическим историкам, что таких полководцев рождают великие революции. А если и поймут, то вслух не признают.

Г. К. Жуков уже до войны в возрасте 43 лет был генералом армии, Героем Советского Союза, командующим Киевским особым военным округом, затем — начальником Генштаба.

А. М. Василевский, будучи беспартийным, сыном священника и воспитанником духовной семинарии, в звании генерал-майора работал заместителем начальника Оперативного управления Генштаба.

А. И. Еременко, в звании генерал-лейтенанта командовал на Дальнем Востоке 1-й Краснознаменной армией, имел четыре ордена Красного Знамени и орден Ленина.

К. А. Мерецков в 33 года был начальником штаба Московского военного округа, в 35 — начальником штаба Белорусского военного округа, в 41 год — генерал армии и начальник Генштаба.

И. С. Конев в 41 год — командующий армией, вскоре генерал-лейтенант и командующий военным округом.

К. К. Рокоссовский, несмотря на то, что два с половиной года просидел в тюрьме, встретил войну генерал-майором и командиром мехкорпуса. Награжден орденом Ленина и тремя орденами Красного Знамени.

Л. А. Говоров, несмотря на то, в годы гражданской войны некоторое время служил офицером батареи в армии Колчака и до 1943 года оставался беспартийным, был генерал-майором и кавалером ордена Красного Знамени. В партию вступил уже генерал-лейтенантом и командующим округом.

Н. Н. Воронов, самый молодой из них, перед войной в 42 года уже генерал-полковник и начальник артиллерии Красной Армии.

А еще И.Д Черняховский, П. А. Ротмистров, М. Е. Катуков, Н. И. Крылов, П. С. Рыбалко, А. Е. Голованов и многие другие. Из этих молодых, преданных социалистической Родине генералов, партия коммунистов вырастила целую плеяду выдающихся полководцев. Легко напрашивается сопоставление с Великой Французской революцией.

Сталин стал стратегом, востребованным временем, и ни один полководец до него не оперировал таким кругом многоплановых задач. За время Великой Отечественной войны действующая армия провела 51 стратегическую, более 250 фронтовых и около 1 000 армейских операций, из них почти две трети наступательных. Все эти операции и сражения проведены под руководством Ставки Верховного Главнокомандования во главе со Сталиным. Каждый день перед ним отчитывались более 50 его личных представителей на фронтах. Многие подробности военных операций знал только он, только ему были известны военные резервы, их места расположения, новые виды боевой техники. В решении всех стратегических вопросов последнее слово принадлежало Сталину.

Жуков твердо заявил, что Сталин владел основными принципами организации фронтовых операций и операций групп фронтов и руководил ими со знанием дела. «С назначением Сталина на должность Верховного Главнокомандующего — отмечал Жуков, — все сразу почувствовали его твердую руку. Своей жесткой требовательностью он добивался, можно сказать, почти невозможного. В стратегической обстановке он умел найти главное звено и, ухватившись за него, наметить пути для оказания противодействия врагу. Несомненно, он был достойным Верховным Главнокомандующим».

Корреспондент английской газеты «Таймс» Р. Паркер спросил: «Принимал ли маршал Сталин повседневное деятельное участие в операциях войск, которые вы возглавляли?» Жуков достойно ответил: «Маршал Сталин деятельно и повседневно руководил всеми участками советско-германского фронта, в том числе и тем участком, на котором я находился».

Прав А. М. Василевский: «он успешно осуществлял руководство… всеми усилиями страны». А эти усилия заключались в формировании резервов:

 — в создании новых войсковых формирований, обеспечение их во все большем количеством и с лучшими боевыми свойствами вооружением, боеприпасами, боевой техникой;

— в руководстве военной промышленностью, производстве в достаточном количестве танков, самолетов, артиллерийских орудий, стрелкового вооружения.

А. А. Новиков, Главный Маршал авиации, дважды Герой Советского Союза пишет: «Во время войны он (Сталин) действительно был организатором и вдохновителем наших побед. Я не вижу другого человека, другой такой личности, кто справился бы со столь широким кругом обязанностей — шесть высоких постов в государстве». В годы войны «он поднялся до вершин стратегического руководства, стал мыслить категориями современной войны…Другими словами, был настоящим Верховным Главнокомандующим».

Сталин внимательно следил за результатами полководческой деятельности генералов и маршалов, умел увидеть искру таланта и использовать усилия наиболее одаренных в решении более сложных задач. Умел по справедливости оценить полководческий талант, щедро наградить и, вместе с тем, сурово спросить за ошибки, тем более за провалы. Доставалось от него даже Жукову, Тимошенко, Василевскому и многим другим.

И все-таки. Звонит он генерал-майору Василевскому, заместителю начальника Главного оперативного управления:


- Товарищ Василевский, вот у нас есть тебе поручение: написать приказ о присвоении очередного воинского звания «генерал-лейтенант».
- Кому товарищ Сталин?
- Василевскому
Тот, естественно, опешил. Молчит.
- Что, не справитесь? Ну да ладно. Мы с этим сами справимся.

Мудрый генштабист С. М. Штеменко отмечает незаурядное стратегическое мышление Сталина и в подтверждение этому приводит один яркий пример методов анализа Сталиным основных причин поражения фашистской Германии. Главный вопрос, по его мнению, не столько в численности советской и немецкой армий, сколько в соотношении их количественного состава с численностью населения своих стран.

Наивысшая численность нашей армии в годы войны составляла 11 миллионов человек, или 6% населения, немецкой — 13 миллионов, или 16%. Сталин сделал вывод: «Такой высокий процент мобилизации — это или незнание объективных закономерностей ведения войны, или авантюризм… Опыт истории, общие законы ведения войны учат, что ни одно государство не выдержит столь большого напряжения: некому будет работать на заводах и фабриках, растить хлеб, обеспечивать народ и снабжать армию всем необходимым. Гитлеровский генералитет… не мог или не хотел понять этого».

Многие командующие фронтами удивлялись осведомленности Сталина, которую он проявлял в ходе встреч и бесед с ними. Г. К. Жуков раскрывает секрет такой осведомленности. У Сталина «был свой метод овладения конкретным материалом предстоящей операции… Перед началом подготовки той или иной операции, перед вызовом командующих фронтами он заранее встречался с офицерами Генерального штаба — майорами, подполковниками, наблюдавшими за соответствующими оперативными направлениями. Он вызывал их одного за другим на доклад, работал с ними по полтора, по два часа, уточнял у каждого обстановку, разбирался в ней, и ко времени своей встречи с командующими фронтами, ко времени постановки задач оказывался настолько подготовленным, что порой удивлял их своей осведомленностью… Его осведомленность была не показной, а действительной, его предварительная работа с офицерами Генерального штаба для уточнения обстановки перед принятием будущих решений была работой в высшей степени разумной».

Оценку полководческой деятельности Сталина нельзя ограничить только чисто военными операциями. Трудовой тыл не случайно называли вторым фронтом, и организация его, осуществленная под руководством Сталина в военных условиях, тоже была блестящей стратегической операцией.

Маршалы Советского Союза Г. К. Жуков и А. М. Василевский, адмирал Флота Н. Г. Кузнецов называли Сталина «достойным Верховным Главнокомандующим». С этим были согласны все маршалы и военачальники, которым приходилось работать со Сталиным. Они считали, что Верховный Главнокомандующий вносит много нового в разработку наступательных и оборонительных операций, твердой волей добивается осуществление принятых решений.

И. В. Сталин направлял деятельность 45-ти командующих фронтами, 7-ю флотами. Он знал не только всех командующих армиями, но и некоторых командиров корпусов и дивизий, а так же руководящих работников наркомата обороны, руководящий состав центрального и областного партийного и государственного аппарата.

Многие советские полководцы, проявившие себя в сражениях, были отмечены многочисленными наградами. После войны встал вопрос и о награждении И. В. Сталина, об оценке его выдающихся заслуг. Родилась идея присвоить ему воинское звание Генералиссимус Советского Союза. Этот вопрос обсуждался несколько раз, и каждый раз Сталин убеждал не делать этого.

За присвоение звания выступили Маршалы Г. К. Жуков, А. М. Василевский, К. К. Рокоссовский, И. С. Конев. Они присутствовали на заседаниях Политбюро, где обсуждался этот вопрос. Сталин сначала резко отказывался, перебивал выступающих, говорил: «Зачем это нужно Сталину» Мотивировал отказ тем, что «Чан-Кайши — генералиссимус, Франко — генералиссимус. Нечего сказать, хорошая компания для товарища Сталина». Пришлось объяснять, что это в четвертый раз в истории русской армии после Меньшикова и Суворова.

27 июня 1945 года Указом Президиума Верховного Совета СССР И. В. Сталину было присвоено вновь учрежденное звание Генералиссимуса Советского Союза. Когда Сталину показали подготовленную ему форму, он, не стесняясь присутствующих, разразился гневной бранью. Он так и не одел этой формы. Ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Он возмутился и решительно отказался принять Золотую Звезду. Так и не получил ее.

Пост Генерального секретаря ЦК РКП(б) был введен по предложению В. И. Ленина в 1922 году. 3 апреля 1922 года Пленум Центрального Комитета избрал Сталина Генеральным секретарем ЦК Российской коммунистической партии (большевиков). Свой выбор В. И. Ленин обосновал тем, что В. И. Сталин, будучи наркомом по делам национальностей и наркомом рабоче-крестьянской инспекции, проявил себя способным организатором, умеющим подбирать кадры и неуклонно добиваться исполнения принятых решений. Это предложение В. И. Ленина было поддержано всеми участниками пленума.

В годы Великой Отечественной войны Коммунистическая партия была партией сражающейся, партией воюющей. Члены и кандидаты в члены Политбюро ЦК, секретари ЦК возглавляли важнейшие участки военной, хозяйственной, идеологической работы. Центральный Комитет направил многих авторитетных и опытных коммунистов в действующую армию членами Военных Советов фронтов и армий, организаторами партизанского движения, парторгами на крупные предприятия и заводы.

Всего на военной работе была сосредоточена почти половина состава партии. Партийное влияние пронизывало все звенья государства сверху донизу. Коммунисты не щадили своей жизни. 3 миллиона коммунистов пали смертью храбрых в боях за Родину. За период войны в ряды партии было принято около 3,3 миллиона человек.

К началу войны в рядах Коммунистической партии состояло 3,8 миллиона человек, а к ее концу — 5,5 миллиона человек. К началу войны в Красной Армии состояло 563 тысячи коммунистов, а к декабрю 1941 года — уже 1 миллион 260 тысяч. И это при том, что с июня по декабрь 1941 года до полумиллиона коммунистов погибло в боях.
В партию верили, в нее шли и солдаты, и офицеры. Попавших в плен коммунистов немцы расстреливали безоговорочно. И все-таки писали: «Хочу в бой идти коммунистом», «Если погибну, прошу считать меня коммунистом». А для того, чтобы в партию приняли, надо было проявить себя в бою.

Я был принят в партию в 1944 году, после того, как участвовал в боях на Курской дуге, а потом под Ленинградом. И рекомендовал меня коммунист Курбатов, связист из взвода, которым я командовал. Случилось это через несколько дней после того, как мне исполнилось 19 лет.

И еще цифра: к середине 1945 года 60% от общего числа членов партии были на фронте.



Многие политический и военные деятели, деятели культуры и церкви, признанные в своих странах и в мире выдающимися личностями, высоко оценивают ум и деятельность И. В. Сталина.

Современники достойно оценили таланты и одаренности Сталина. Британский фельдмаршал Монтгомери пишет: «Сталин обладал поразительным стратегическим чувством, и я не помню, чтобы он сделал хоть один ложный шаг в наших переговорах по стратегическим вопросам». Скажем об этом в противовес тому, что некоторые наши военачальники считали, что Сталин овладел стратегическим мышлением лишь со времени Сталинграда.

А. Иден, министр иностранных дел Великобритании, в 1962 году (уже после хрущевской клеветы) писал: «Сталин изначально произвел на меня впечатление своим дарованием, и мое мнение не изменилось. Его личность говорила сама за себя, и ее оценка не требовала преувеличений… Я уважаю его ум и даже отношусь к нему с симпатией, истоки которой так и не смог себе до конца объяснить… Я не знал человека, который так владел собой на совещаниях. Сталин был прекрасно осведомлен по всем его касающимся вопросам — предусмотрителен и оперативен… За всем этим, без сомнения, стояла сила».

Премьер-министр У. Черчилль сказал о Сталине: «Большим счастьем для России было то, что в годы тяжелых испытаний Россию возглавил гений и непоколебимый полководец. Он был выдающейся личностью, импонирующей нашему жестокому времени, в котором протекала его жизнь.

Сталин был человеком необычайной энергии, эрудиции и несгибаемой воли, резким, жестким, беспощадным, как в деле, так и в беседе, которому даже я, воспитанный в британском парламенте, не мог ничего противопоставить. Сталин, прежде всего, обладал чувством юмора и сарказма, а также способностью точно выражать свои мысли.

Сталин речи писал только сам, в его произведениях всегда звучала исполинская сила. Эта сила настолько велика, что он оказался неповторимым среди руководителей тех времен и народов. Сталин при встрече производил величайшее впечатление. Его влияние на людей неотразимо. Когда он входил в зал Ялтинской конференции, все мы, словно по команде, вставали и, странное дело, почему-то держали руки по швам.

Он обладал глубокой осмысленной мудростью. Он был непревзойденным мастером находить в трудные минуты пути выхода из самого безвыходного положения. В самые трагические моменты, а также в моменты торжества он был одинаково сдержанным, никогда не поддавался эмоциям. Он был необычайно сложной личностью…
Он принял Россию с сохой, а оставил ее оснащенной атомным оружием. Нет, что бы ни говорили о нем, таких история и народ не забывают» (Из речи в палате лордов 28.12.1959 г. по случаю 80-летия И. В. Сталина. «Британская энциклопедия»).

Даже Гитлер, главная жертва «сталинизма», объяснял силу русского народа «не его многочисленностью или организованностью», а его «способностью порождать личности масштаба Сталина… По своим политическим и военным качествам Сталин намного превосходит и Черчилля, и Рузвельта. Это единственный мировой политик, достойный уважения. Наша задача, — подчеркивал Гитлер, — раздробить русский народ так, чтобы люди масштаба Сталина больше не появлялись».

Сегодня хватает продолжателей дела Гитлера даже среди, вроде бы, русских, которые не жалеют усилий для раздробления русского народа.

Шарль де Голль, национальный герой Франции, руководитель французского сопротивления гитлеризму, в послевоенные годы президент Франции, писал: «Сталин имел колоссальный авторитет, и не только в России. Он умел „приручить“ своих врагов. Он не паниковал, не наслаждался победами. А побед у него было больше, чем поражений. Сталинская Россия — это не прежняя Россия, погибшая вместе с монархией. Но сталинское государство без достойных Сталина преемников обречено». Ему же принадлежит и такая фраза: «Сталин не умер. Он растворился в будущем».

Франклин Рузвельт, самый знаменитый из всех президентов Соединенных Штатов, четыре срока подряд избиравшийся президентом, писал о Сталине: «Этот человек умеет действовать. У него цель всегда перед глазами. Работать с ним одно удовольствие. Никаких околичностей. Он излагает вопрос, который хочет обсудить и никогда не отклоняется».

Хрущеву принадлежит обвинение Сталина в раздувании своего культа. Английский историк Гровер Ферр в книге «Загадка 37 года. Антисталинская подлость», изданной в 2008 году, убедительно доказывает, что все хрущевские «разоблачения далеки от истины… Лжива сама концепция, сконструированная Хрущевым». На основании известных архивных документов он делает аргументированный вывод о том, что в речи Хрущева «нет ничего такого, что оказалось бы правдой».

Хотя Леону Фейхтвангнру не понравилось «безвкусное, преувеличенное преклонение перед личностью» Сталина в СССР, он признавал в своей книге «Москва. 1937»: «Не подлежит ни какому сомнению, что это чрезмерное поклонение в огромном большинстве случаев искренне. Люди чувствуют потребность выразить свою благодарность, свое беспредельное восхищение. Они действительно думают, что всем, что они имеют и чем они являются, они обязаны Сталину… Обожествление Сталина… выросло органически, вместе с успехами социалистического строительства. Народ благодарил Сталина за хлеб, мясо, подарок, образование и за создание армии, обеспечивающей это благополучие. Народ должен иметь кого-нибудь, кому он мог бы выражать благодарность за несомненное улучшение своих жизненных условий, и для этой цели он избирает не отвлеченное понятие, не абстрактный „коммунизм“, а конкретного человека — Сталина… Безмерное почитание относится не к человеку — Сталину, оно относится к представителю явно успешного хозяйственного строительства. Народ говорит: мы любим Сталина, и это является самым непосредственным выражением его доверия к экономическому положению, к социализму, к режиму».

Невиданные не только в России, но где бы то ни было в мире темпы развития экономики, науки, техники, бурный рост образованности и приобщения к культуре населения, ликвидация безработицы, бесплатность образования и услуг здравоохранения свидетельствовали о том, что в СССР созданы самые благоприятные условия для всестороннего развития советских людей, раскрытия их творческого потенциала.

Все это получило признание во всем мире и выгодно отличало социализм от капитализма. Это отмечали многочисленные деятели науки, культуры, искусства, политические и общественные деятели, побывавшие в СССР.

Одним из главных объяснений наших побед в Великой Отечественной войне демократические историки — фальсификаторы объясняют численным превосходством населения СССР над Германией. Американский сенатор Ф.Черё считал источником таких явлений «шизофреническую одержимость, свойственную американским крайним антикоммунистам и русофобам».

Немецкий историк Д. Эйхгольц показал, что 194 миллионам советских граждан противостояло население Германии и зависимых от нее стран численностью 350 миллионов человек. Население Советского Союза в первый год войны уменьшилось на 74 миллиона, оставшихся на оккупированных территориях. В оккупации оказалось 5,2 миллиона человек призывного возраста.

Странными иногда бывают подсчеты потерь воюющих стран на советско-германском фронте. Потери Советского Союза в Сталинградской битве приближаются к 750 тысячам убитых, раненых, пропавших без вести.

Германские потери — не менее 400 тысяч. Какая же это победа? Но будто бы не воевали 130 тысяч итальянцев, 120 тысяч венгров, 200 тысяч румын и солдат из других стран Европы, убитых в Сталинградской битве. А в итоге свыше 850 тысяч. На советско-германском фронте погибших французов насчитывают 40 — 50 тысяч человек.

В итоге немецко-фашистские войска потеряли 6,9 миллионов человек. Венгры — 350 000, итальянцы — 45 000, румыны — 480, финны — 84 000. Итого 1 725 тысяч человек. Данные по сборнику «Гриф секретности снят», изданному в 1996 году Генштабом Российской армии.

Безвозвратные потери Вооруженных Сил составляют 8 608 400 человек. Из них 3 миллиона человек погибли в 1941 году из-за крайне неблагоприятных обстоятельств, сложившихся в первом периоде войны. Потери фашистского блока составили 9,3 миллиона человек.

В число наших потерь следует отнести и 2,5 миллиона тех, кто не в бою, а в фашистских лагерях был истреблен в газовых камерах, душегубках, расстрелян, угроблен голодом, изнурительным трудом и болезнями.

Не обойтись без сопоставления.

Если бы в России сохранялась смертность хотя бы на уровне 1990 года, то ежегодно сохранялись бы жизни 800 тысяч человек. Таким образом на начало 2009 года численность населения России могла превысить 162 миллиона человек. А сегодня наши прямые людские потери от последствий постсоветских реформ уже превысили суммарные боевые потери в живой силе, понесенные во Второй мировой войне всеми воюющими странами на всех фронтах. Верховными Главнокомандующими, которые допустили такие потери, были Ельцин и Путин. Д. Медведев сообщил, что темпы сокращения населения уменьшились. Темпы уменьшились, а сокращение продолжается.



Были у немецких генералов и фельдмаршалов успехи, достижения. Но победу они одержать не смогли.

Гитлер поощрял, возвышал и награждал своих полководцев. После взятия Парижа Гитлер вручил маршальские жезлы 11 полным генералам — командующим тремя группами армий — Рунштедту, Боку и Леебу, начальнику Генштаба ОКВ Кейтелю, главнокомандующему сухопутными силами Браухичу, четырем командующим армиями — Листу, Клюге, Вицлебену, и Рейхенау, а также троим авиаторам — Мильху, Шперле и Кессельрингу. Нелегко было немецким генералам и фельдмаршалам управлять высокомеханизированными, а потому и высокоманевренными армиями, обладавшими огромной пробивной силой.

На немецкие германские войска работала вся танковая, автомобильная и авиационная промышленность континентальной Европы. В этих условиях они смогли провести целый ряд успешных наступательных операций большого масштаба. Но ни в одной из крупнейших операций им не удалось достичь поставленной цели. Операция «Блицкриг» была сорвана еще под Смоленском в результате мощного, организованного сопротивления советских войск. Операция «Тайфун» не достигла цели. Москва устояла под ударами невероятной силы. Сталинград не взяли, потерпели поражение. Под Курском их наступление было сорвано советским контрнаступлением.

Высокообразованные и талантливые фельдмаршалы немецкой армии не смогли во втором периоде войны организовать и провести ни одной крупной оборонительной операции. Образно говоря, успешно они наступали от Бреста до Москвы, а отступали от Москвы до Бреста, и от Бреста до Берлина.

Французский историк А. Мишель критикует заявления бывших гитлеровских генералов и тех западных ученых, которые оставляют в неприкосновенности миф о стратегическом превосходстве немецких генералов, о высокой боеспособности вермахта. Этот миф разбит лучшими полководцами, лучшими войсками, но не обстоятельствами и условиями.

«Немцы потерпели поражение в силу того, что советская стратегическая мысль и тыловое обеспечение оказались более совершенными, чем у противника, ибо были разработаны удивительным поколением молодых советских маршалов в полном соответствии с особенностями войны в Советском Союзе».

К концу войны из 17 гитлеровских фельдмаршалов 10 были сняты с должностей и уволены, трое расстреляны. Только один удержался на посту до конца войны (чтобы было, кому подписать акт о безоговорочной капитуляции). Из 36 полных генералов 18 сняты с должностей и отправлены в отставку, 5 разжалованы. Только трем удалось пережить войну. А ведь это они разгромили 11 европейских армий и покорили 12 стран.



Великая победа Советского Союза в той страшной войне достигнута исторически беспрецедентным героизмом, храбростью и мужеством советских солдат и офицеров, а так же исторически беспрецедентным по своей эффективности трудом тружеников тыла.

Беспрецедентным, небывалым, неповторимым в любой другой системе общества и производства, кроме социалистической цивилизации, созданной в Советском Союзе.

Все эти величественные термины и эпитеты взяты из высказываний западных политических и военных деятелей.

Аналитики американской разведки в 1945 году пришли к заключению, что «Советский Союз вышел из войны в лучшем экономическом состоянии, чем любая из крупных стран Европы и Азии, за возможным исключением Англии». Это ли не лучшее доказательство того, что сталинская экономика выдержала даже такое страшное испытание, как Великая Отечественная война.

Победа в Великой Отечественной войне явилась убедительным доказательством преимуществ социалистического строя и в экономике, и в общественных отношениях. Есть тому материальные и духовные свидетельства, Есть понимание этого и в умах господствующего класса. Их лидеры не раз признавались в этом.

Гарри Трумэн, американский президент, выступая 6 марта 1947 года в Техасе, говорил: «Если Америка не будет ничего предпринимать, плановая экономика может стать образцом для всех в следующем столетии, и тогда свободное предпринимательство исчезнет». Ничто не страшно для него. Ни Советский Союз, победивший такую страшную силу, ни национально-освободительное движение, развернувшееся после окончания войны. Страшен «конец свободного предпринимательства», движущей силой которого является гонка за прибылью, за сверхприбылью.

Эсэсовский генерал Вальтер Шеленберг, начальник 6-го управления в Главном имперском правлении безопасности Германии, в начале 1942 года говорил еще более выразительно: «Россия, в конечном счете, выиграет войну благодаря выдающимся организаторским способностям Сталина… огромным территориям… и социалистическому пути, единственно возможному для России».

И сегодня исследователи из экономического отдела Центрального разведывательного управления США говорят о реальности выхода России из нынешнего кризиса путем национализации. По мнению специалистов ЦРУ, если в сегодняшней России провести национализацию и перейти к советским методам управления, отечественная промышленность уже через три года сможет выйти на уровень 1990 года, а через пять лет обеспечить стабильный прирост валового национального продукта в 17 — 20% ежегодно. Но в этом не заинтересованы США и не позволят этого при нынешнем руководстве.

Запад старался поставить СССР перед совершившимся фактом и убедить мир в том, что главными победителями, перед которыми капитулировала Германия, являются США и Великобритания. 7 мая в г. Реймсе был подписан акт о безоговорочной капитуляции с правительством Деница.

Сталин проявил твердость. Он заявил, что «договор, подписанный в Реймсе нельзя отменить, но его нельзя и признать. Капитуляция должна быть учинена как важнейший исторический факт и принята на территории победителей, там, откуда пришла фашистская агрессия — в Берлине, и не в одностороннем порядке, а обязательно верховным командованием всех стран антигитлеровской коалиции. Пусть ее подпишет кто-то из главарей бывшего фашистского государства или целая группа нацистов, ответственных за злодеяния перед человечеством».

Акт о безоговорочной капитуляции подписал начальник штаба Верховного главнокомандования Германии генерал-фельдмаршал В. Кейтель. Капитуляцию принял от СССР Маршал Советского Союза Г. К. Жуков.

Немецкое руководство питало надежды на раскол антигитлеровской коалиции, принимало меры к тому, чтобы внести раздор в ряды союзников. Довольно крупные политические деятели США и Великобритании шли на секретные переговоры с нацистами, нарушая союзнические обязательства.

Черчилль лишь в 1955 году признал, что отдал распоряжение не разоружать немецких солдат и офицеров, взятых в плен, чтобы держать их в резерве против Красной Армии.

28 апреля Гитлер из передачи радио «Би-би-си» узнал о переговорах Гиммлера с графом Бернадом. Гиммлер пытался обратиться через члена королевской семьи графа Бернадота: «Я готов капитулировать на Западном фронте, чтобы тем самым войска западных держав смогли как можно быстрее продвинуться на восток. В противоположность этому я не намерен капитулировать на Восточном фронте».

Плелись интриги. Недаром ходил на фронте анекдот: «Раскалить железный лом и воткнуть его холодным концом Гитлеру ниже спины». «Почему же холодным?». «А чтобы союзники не вытащили».



Сколько сил и средств потратило российское телевидение на то, чтобы принизить роль Сталина в Российской истории в программе «Имя России». Ради противопоставления Сталину усердно воспевали Николая II. Ведущий программы с обидой говорил о том, что «люди не могут понять, что это был за подвиг, что это был за человек!»

А, в самом деле, что это был за человек? Вот странички из его дневника:

17 мая 1904 года «Гулял, убил ворону и катался на байдарке».

8 мая 1905 года: «Гулял с Дмитрием в последний раз. Убил кошку».

28 мая 1906 года: «Ездил на велосипеде и убил двух ворон».

2 февраля 1906 года: «Гулял и убил ворону».

28 февраля 1906 года: «Гулял долго и убил двух ворон».

Ну и что? Да то, что все эти записи «важнейших» событий сделаны во время Русско-японской войны, и Первой русской революции.

Николай II в годы Первой мировой войны стал Верховным Главнокомандующим. В Русской армии он был полковником и одновременно английским генерал фельдмаршалом.

Для его полководческой деятельности характерна Восточно-Прусская операция. Чтобы сорвать немецкое наступление на Париж в августе 1914 года по требованию союзников две русские армии в Восточной Пруссии перешли в наступление. Причем 2-я армия к началу боев еще находилась на стадии формирования, а некоторые корпуса находились на марше, далеко от границы. Наступление, естественно, провалилось. Немцы перебросили дивизии на Восточный фронт. Париж спасли. Русские войска отступали на всем фронте и потеряли 70 000 человек.

К маю 1915 года на Восточный фронт немцы перебросили 90 пехотных и 54 кавалерийских полка.

В марте 1916 года две русские армии, спасая французов, под Верденом перешли в наступление раньше планировавшегося времени на четыре месяца. Успеха не имели. Потери были 150 000 человек. Но Верден французский спасли.

При подготовке материала использованы: книга Г. Зюганова «Сталин и современность», а так же произведения современных российских авторов А. Зиновьева, В. Кожинова, С. Мартиросяна, К. Романенко, Ю. Емельянова, С. Кара-Мурзы, В. Кожемяко, А. Проханова, И. Пыхалова, С. Кремлева, написанные и изданные в последние 3 — 4 года, а так же материалы газет и журналов.

На главную


Авторское право © 2007 КССО. Все права защищены.
Hosted by uCoz